После того как гитлеровцы заняли Таганрог, сотрудники библиотеки имени А. П. Чехова продолжали приходить на работу, хотя понимали: уже некому было платить им зарплату. В основном приходили потому, что надо было сохранить богатейший книжный фонд - в нем было немало редких, старинных томов.
Особую гордость коллектива и всего города представляли книги, которые присылал А. П. Чехов библиотеке. Их было более двух тысяч, в том числе свыше 760 с автографами знаменитых современников Антона Павловича - прозаиков, поэтов, ученых, врачей, общественных деятелей. Представляли большой интерес книги с пометками самого Антона Павловича.
Чеховцы с тревогой узнали о пожаре в библиотеке металлургического завода, слышали о том, что в других учреждениях города книги варварски уничтожались и растаскивались. Предпринимали грабители попытки проникнуть и в чеховскую библиотеку, но благодаря бдительности жившей в ней А. Т. Балухатой грабежи были предотвращены.
В первое время женщины растерялись. На их попечении оставались десятки тысяч книг. В любой момент могли появиться фашисты. Что делать? В труднодоступные места заложили тома по русской истории Татищева, Ключевского, Карамзина, Соловьева. Спрятали произведения Горького, в том числе пьесу «Чудаки» с цензурными пометками и разрешением к представлению в 1910 г., книги виднейших историков. Особенно потрудились при укрытии двух тысяч книг, присланных А. П. Чеховым. В первые дни оккупации заведующая библиотекой 3. Ф. Попова была в подавленном состоянии, безразличной ко всему. А оставшаяся без привычных дел, требовательная к себе и другим заведующая абонементом и книгохранилищем М. М. Андреева взяла на себя все повседневные заботы. Библиотекари чаще всего обращались к ней со своими вопросами.
При очередном обходе женщины увидели еще не убранный бюст В. И. Ленина. Балухатая спохватилась:
- О книгах позаботились, а Ильич на самом видном месте, Надо его сберечь.
Известие о том, что немцы назначили бургомистром города Ходаевского, вызвало оживленное обсуждение в библиотеке.
Ходаевскому было известно, что безнадзорные библиотеки гибнут, растаскиваются, известно было и то, что немецкие власти собираются сжечь книги советских писателей, так что, думал он, лучше не ввязываться в это щекотливое дело, оставаться в стороне, а когда придет приказ, станет ясно, как ему поступить.
— Мы знаем, что не все в вашей власти, - дипломатично сказала Мария Михайловна, переходя к другим доводам. - Однако и немецкому командованию небезразлично, какое мнение сложится у населения о немцах. Они, представители великой культуры, безусловно, должны понимать, что библиотеки, книги нужны хотя бы для того, чтобы учить молодых рабочих мастерству, профессиональным навыкам. Это просто жизненная необходимость при любом строе.
- Я доложу о вашей просьбе. Хорошую мысль вы подсказали, что надо будет обучать рабочих.
Ходаевский созвонился с комендантом Альберти, и тот назначил ему встречу после обеда.
Гельмуту Альберти сегодня было не до Ходаевского. С утра потрепал ему нервы начальник гарнизона генерал Шведлер. Потом надо было заниматься размещением в городе прибывших воинских частей. Тому же Ходаевскому пришлось по телефону выговаривать за то, что русская вспомогательная полиция плохо работает, слабо выявляет комиссаров и коммунистических агентов.
Ему, Гельмуту Альберти, солдату, фронтовику, ясно одно - коммунистические источники пропаганды надо безжалостно уничтожать. И в приказе командующего 6-й армией генерал-фельдмаршала фон Рейхнау о поведении поиск на Востоке категорически сказано: «Никакие исторические или художественные ценности на Востоке не имеют значения». Необходимо собрать книги в одно место, поручить подобранным цензорам очистить их от коммунистической заразы, а потом открыть библиотеки как для наших военнослу-жащих, так и для жителей. Пусть все видят, что мы несем с собой новую культуру. Но дело это тонкое, надо очень искусно преподносить каждый наш шаг, каждый поступок, чтобы у населения сложилось о нас самое благоприятное впечатление.
Вскоре для сотрудников чеховской библиотеки закрутилось колесо нескончаемых дел, им выдали удостоверения на право брать на хранение оставленные без надзора книги в учреждениях, выделили для порядка в провожатые немецкого солдата. Но литературы в городе оказалось такое множество, что по просьбам чеховцев, а потом и отдела школ и культурных учреждений бургомистерства ортскомендант разрешил привлечь к работе сотрудников детской и других библиотек.
Именно в этот период пришла на помощь чеховцам. Мария Белых с Маликовой, сестрами Громовыми. Многого не знали они о том, что предпринимает Мария Михайловна Андреева, но чувствовали, что чеховцы ведут опасную игру с немецкими властями.
Мария Белых, зайдя в библиотеку имени А. П. Чехова, увидела незнакомых людей, их было человек десять, в основном женщины. Они заняли бывшую комнату научных сотрудников.
- Цензурный комитет, - сообщила заведующая отделом иностранной литературы Преображенская. - Вы не сболтните им чего лишнего. Кто знает, что там за люди? Немцы решили открыть библиотеку, мол, заботятся об учреждениях культуры. Вот и прислали цензоров, чтобы они вымарали из книг все, что напоминает о Советской власти.
Давно уже чеховцы добивались размещения вновь свозимых книг в пустующем доме учителя. По мере наполнения потайной комнаты советской литературой все острее встал вопрос, где хранить запрещенные книги, и новое помещение было необходимо. Неоднократно обращались к своему начальнику - Космину, тот - к бургомистру, а Ходаев-ский - к ортскомеиданту. И добились своего.
Библиотекари поднялись по ступенькам на высокое крыльцо под навесом, вошли в Дом учителя. Библиотекарь Шаныгина не скрывала радости.
О потайной комнате в чеховской библиотеке, кроме неё, Шаныгиной, из сборщиков книг знала, пожалуй, еще только Мария Белых. Но теперь Екатерине Евгеньевне невольно пришлось всем сказать о том, что в переход надо будет прятать советскую литературу, ведь все это будет происходить на их глазах.
- Большинство из нас по многу лет отдали библиотечному делу, все мы проверены совместной трудной работой по сбору книг, - строго сказала она. - Надеюсь, среди нас не окажется подлеца, который мог бы проговориться или намеренно выдать наш тайник... Если фашисты узнают о нем, то понятно, чем нам это грозит.
Обычно оформляла документы на право входа в учреждение и сбора книг энергичная Августа Ефимовна Гладкая. Она пришла позже всех, принесла очередной пропуск, передала его Шаныгипой, а сама с интересом стала знакомиться с комнатами. В пальто, не очень ладно сидевшим на ее грузной фигуре, Гладкая появлялась то там, то здесь.
- Переход очень удобен, - одобрила она.
Теперь уже сюда стали приносить книги из разных концов города, сортировать их в вестибюле. Постепенно переход заполнялся книгами советских писателей. Литературу в нем загораживали сломанной мебелью, остатками от декораций, всякой рухлядью, чтобы, не ровен час, кто посторонний не приметил запрещенных книг.
Добившись перевода сборщиков литературы в Дом учителя, Андреева и ее единомышленники поставили перед собой другую задачу: как можно дольше задержать открытие читального зала для немцев.
Шла неделя за неделей, в отчеты вносились многочисленные данные о собранных книгах, их классификации, обрабатывались десятки тысяч томов. Вдобавок цензоры развили бурную канцелярскую деятельность.
За бумажной каруселью открытие библиотеки все откладывалось. Ортскомепдант назначил окончательную дату - 1 апреля 1942 г. Но его завалили бумагами. Только в конце апреля газета «Новое слово» сообщила об открытии библиотеки. Как и в других случаях, высокопарно превозносилась забота германских властей о русской культуре. В читальном зале по настоянию ортскомепданта разложили брошюры, восхваляющие Гитлера, жизнь немецкого рабочего или рассказывающие о «подвалах НКВД».
Посетил библиотеку и обер-лейтенант Озе. В начале года Он уже побывал здесь вместе с Косминым. Тогда особенно его интересовали старые книги, поэтому он надолго задержался в хранилище, доставал с полок тома в темных массивных переплетах, с нетерпением листал страницы и остался очень доволен. Все замерли, когда он подошел к стенке из перевязанных стопок книг, за которой находилась дверь потайной комнаты. Мария Михайловна взяла одну связку, вторую, показала корешки с названиями книг, сказала своим ровным, сухим голосом:
- Ничего нет стоящего, потом уберем.
Озе равнодушно прошел мимо. Именно это его посещение заставило библиотекарей быть осторожными, значительную часть старых книг на иностранных языках, которые видел Озе, они не спрятали, а оставили.
На следующий день около библиотеки остановился автомобиль. Из него вышли вежливый профессор Курц и солдат. Солдат расстелил одеяло, а Курц, не вдаваясь в разговоры, стал снимать с полок шкафов книги и сбрасывать их па подстилку. Туда отбирались тома полного собрания сочинений Л. Н. Толстого, произведения других классиков, книги по истории.
- Профессор, порядочные люди так не поступают, - вмешалась Андреева, пытаясь его остановить.
- Теперь вам книги не нужны! - жестко сказал офицер. - А в этом храме,- и он показал на музей А. П. Чехова, - будет наш храм, лютеранская церковь. Потрудитесь убраться отсюда!
Библиотекари стали возмущаться. Офицер что-то сказал по-немецки солдату, и тот взял автомат наизготовку. По злому выражению лиц фашистов было понятно, что они в любую минуту могут пустить в ход оружие.
Ученый варвар хладнокровно продолжал сбрасывать книги на пол, всего он отобрал около двухсот томов.
- Дайте хоть формуляры вынуть, - взмолилась Андреева.
- Молчать! - прикрикнул Курц.
Солдат выносил книги к машине, укладывая их в багажник и на заднее сидение. Женщины были потрясены таким стремительным поворотом событий.
Библиотекарей не покидала надежда, что Красная Армия в любой день начнет наступление, освободит Таганрог. Но вышло иначе. Фашистское командование, сосредоточив крупные силы, нанесло массированные удары по нашим войскам. После ожесточенных боев гитлеровцы 24 июля 1942 года заняли Ростов, нацелили свои бронированные клинья на Сталинград и Кавказ.
Из оккупированного фашистами Ростова приехала в Таганрог директор одной из библиотек. Она рассказала чеховцам о том, что в областном центре все библиотеки закрыты, выдача книг запрещена до просмотра их цензорами.
- Библиотеками очень заинтересовался штаб имперского министра по делам оккупированных восточных областей Розенберга, - сообщила гостья. - Сотрудники этого штаба прямо-таки охотятся за редкими книгами.
И непрошенные гости нагрянули. Четыре офицера, не обращая внимания на сотрудников библиотеки, стали обходить помещение за помещением. Один из них подергал дверь коллектора, где была сосредоточена доставленная литература из других библиотек. Дверь оказалась запертой. Андреева, видя недобрые намерения гитлеровцев, послала за временно исполняющим обязанности директора Баландиным.
- Мы не имеем права без разрешения выдавать книги, - возмущенная наглостью фашистов, возвысила голос Мария Михайловна.
- Зато у нас есть право. Откройте дверь! - потребовали офицеры.
- Ключей в данный момент нет, наша сотрудница ушла и их унесла, - попыталась схитрить Мария Михайловна.
- Вы нам голову не морочьте! - рассвирепел одни из офицеров.
- Но это действительно так, нечем дверь открыть.
- В гестапо их надо передать, там быстро станут покладистыми, - с издевкой сказал второй офицер.
- Не вынуждайте нас взламывать дверь, - сказал третий фашист.
Пришлось отдать ключ.
Подъехала к библиотеке грузовая машина. Солдаты стали вносить в помещение большие ящики. Как ни упорствовали женщины, они не смогли остановить офицеров, которые отбирали книги и складывали их в ящики.
В этот день гитлеровцы забрали около трех тысяч книг. А всего ограбили библиотеку на 4464 книги. Фашисты вывезли и некоторые ценные тома, в том числе «Христианские древности», «Историю Ветхого завета», одиннадцать томов Иллюстрированной истории мира» и некоторые другие.
Официально было объявлено, что библиотека и другие культурные учреждения находятся в ведении отдела пропаганды У-2, которым стал руководить зондерфюрер доктор Гартэ. Теперь надо было согласовывать все вопросы не с ортскомендатурой, а с отделом пропаганды, действовать по указаниям этого отдела,
- Хрен редьки не слаще! - в сердцах сказала Андреева.
- Что доктор Озе, что доктор Гартэ трубит о том, что несут великую культуру, а на деле обыкновенные грабители. Пытаются оболванить население, да люди не слепые.
К ноябрю сбор литературы в основном закончился. Предстояло «обработать» огромное количество книг, в том числе в Доме учителя. Цензоров явно не хватало. Дали не-давним сборщикам литературы банки с черной краской и кисточки. Подробно объяснили, как надо вымарывать «вредные в идеологическом отношении» места.
Как только цензор-консультант Ковалевская вышла, работа приостановилась. Шаныгина разбавила свою краску водой. Ее примеру последовали Мария Белых и другие. Когда консультант стала проверять, как выполнено ее задание, на закрашенных местах увидела проступающий текст. Разразился скандал.
- Саботаж! Доложу в отдел пропаганды! - заверещала Ковалевская.
- Меня заберут, останутся другие, госпожа! - издевательски спокойно сказала Екатерина Евгеньевна.- Не сдобровать тебе тогда, шкура!
Консультант закрыла рот, вышла из комнаты. Она и раньше терпела колкости от Шаныгипой, побаивалась ее ехидства, крутого нрава. А теперь прямая угроза.
И в дальнейшем девчата из команды Шаныгиной были плохими помощниками цензорам. Пришлось Ковалевской отказаться от своей затеи приобщить сборщиков к своему делу. К тому же им хватало различной другой работы.
На открытии библиотеки, а потом на банкете зондерфюрер доктор Гартэ напыщенно говорил о великой миссии германской освободительной армии, о том, что местное командование проявляет большую заботу о населении Таганрога и развитии культуры города, о чем, мол, свидетельствует сегодняшний примечательный день, что при детской библиотеке в скором времени откроются еще и художественные студии.
Через несколько дней библиотекарям предложили работать в цензурном кабинете. Не справлялся он с огромным количеством книг. Шаныгина категорически отказалась. Через несколько дней ее направили на строительство дороги за городом. Мария сослалась на плохое самочувствие. Ей приказали явиться к заместителю бургомистра Акимцеву.
- Мне докладывали, что ты умная девушка, - с подходом начал Акимцев. - Так что должна понимать, что сейчас самая лучшая для тебя работа - в цензурном комитете. Чистая, нетяжелая. Уважение со стороны властей.
- Не стану марать книги, - угрюмо сказала Мария.
- Тогда будешь безработной.
На бирже труда Марии предложили поехать па Украину или рыть окопы. Девушка выбрала второе.
В конце июня утром Мария с вещами пришла к бирже труда. Здесь уже собрались девушки и женщины, около тридцати человек. Сделали перекличку. Под конвоем солдата все направились на вокзал. Жители города уже привыкли к подобным процессиям - фашисты то молодежь угоняют в Германию, то безработных эвакуируют неизвестно куда, то женщин на рытье окопов отправляют.
На вокзале посадили всех в вагой. На одной из ближайших остановок, на станции Неклиновская, прибыли к месту назначения.
И начались однообразные трудные будни. Подъем в пять часов утра. Обязательное построение на плацу и перекличка. Шли землекопы на кухню, хлебали баланду, какое то подобие пищи, а потом шагали несколько километров до села Ряженое, где находились немецкие позиции.
Вначале женщин заставили копать широкий противотанковый ров. В первый же день с непривычки все сбили ладони до крови. А надсмотрщики словно этого не замечают, знай покрикивают.
Копали женщины и траншеи. Перед ними были замаскированные орудия, танки, дальше - за линией обороны - проволочные заграждения. Да и жили таганрожцы уже у самого Ряженого, в бункерах - в подземных жилищах с двухъярусными нарами.
- Вот бы зарисовать эти позиции - пушки, танки, бункера с немцами - и передать нашим, - мечтали новые подруги Марии.
Но не было никакой возможности переправить ценные сведения нашему командованию, а наши передовые части находились совсем близко, о каком-нибудь полукилометре. Оттуда по вечерам неслись такие красивые пунктиры трассирующих пуль.
Во второй половине августа Мария увидела в небе много советских самолетов. Засветились у женщин глаза. И тут начался сущий ад. В расположении гитлеровцев вздыбилась земля, высоко поднялись облака пыли и дыма. Оттуда побежали согнувшиеся фигуры солдат и офицеров. Оглушенные, с перекосившимися от страха лицами, они прятались в женские бункера.
Не знали тогда женщины, что в районе села Куйбышево наши войска прорвали сильно укрепленные позиции гитлеровцев Миус-фронта, что наши кавалерийский и танковый корпуса устремились в прорыв и стали совершать стремительный рейд по тылам врага, все, круша на своем пути.
30 августа таганрожцы со слезами на глазах встречали своих освободителей - солдат и командиров Красной Армии.
После освобождения Таганрога посетителями библиотеки имени А. П. Чехова стали те, кому принадлежали се богатства, - советские люди. Более ста тысяч собранных, спасенных книг было возвращено библиотекам институтов, техникумов, школ. Раскрылись двери темной, неприметной комнаты, где находился тайник с произведениями советских писателей, и второй тайник в Доме учителя.
Из просторных подвалов городского отдела Госархива доставили политическую литературу, тоже десятки тысяч томов. Гитлеровцы о них знали, собирались уничтожить, но так поспешно бежали, что не успели свершить свой варварский замысел. Вернулись по назначению книги, спрятанные и в тайнике Марии Белых.
Из спасенных мужественными женщинами книг комплектовались библиотечки для госпиталей и для освобожденных сел. Почти два года не знавшие теплоты читательских рук страницы этих произведений вновь волновали, звали к утверждению светлых идеалов. Книги вновь встали в строй бойцов.
