Чехов и Ростов-на-Дону.

Возможно, для тех, кто впервые услышит, как называется тема нашего исследования, она звучит несколько шокирующе. Во всяком случае, в самом Ростове приходилось - и не раз! - слышать, причем от людей, весьма компетентных в вопросах краеведения: «А разве он здесь бывал?»

Бывал – и не раз. И в преддверии 100-летия его памяти мы решили: неизвестно, как в России будут отмечать эту дату, а мы ее просто должны отметить таким исследованием. Отправной точкой его стало следующее: были просмотрены все тома писем Антона Павловича и выписаны все упоминания нашего города. Таковых оказалось 19, начиная с фразы в известном письме Марии Павловне 1885 года: «В Ростове – ожидание два часа». 19 – это вроде бы немного, но нас удивили и поразили те люди и те события, с которыми оказался связанным Ростов в жизни писателя. Были выбраны, с нашей точки зрения, наиболее значительные из них. Найденные материалы оформились в десять глав книги, которая получила название «Чехов и Ростов-на-Дону».

Чрезвычайно соблазнительно было бы ее назвать – «Чехов в Ростове», Но, к сожалению, ни в одной из ростовских газет не удалось найти сообщения вроде: «Сегодня наш город посетил известный беллетрист…». Да и газет-то в чеховское время издавалось в Ростове немного. Успокаивая себя, мы все время повторяли: «Ну, не публичным человеком был Антон Павлович. Приезжая в любой город, он же не шел в местные управы или редакции газет. Он прежде всего разыскивал друзей, знакомых, соучеников по гимназии». И уже после выхода книги в свет и презентации ее в мае месяце в Донской публичной библиотеке, мы нашли в газете «Южный телеграф» воспоминания соучеников Чехова по гимназии. Газету издавал замечательный журналист Иван Яковлевич Алексанов. Он понимал масштабы личности Чехова и его роль в русской литературе, что тогда было свойственно совсем немногим. Уже 15 июля 1904 года в «Южном телеграфе» появляется упоминание о трех товарищах Антона Павловича по гимназии, проживающих в Ростове, и воспоминания одного из них - Кукушкина. Пока мы знаем о нем только то, что был юристом и гласным ростовской думы в 1896 году. Там есть фраза, почти дословно повторяющая нашу мысль: «…Много лет спустя я встретил его в Москве таким же хорошим и скромным, как и в гимназии, а не особенно давно, попав случайно в Ростов, он разыскивал здесь нас, своих школьных товарищей».

Из персоналий, которые попали в поле нашего внимания, это прежде всего Михаил Борисович Краснянский. Людям, которые занимаются донским краеведением, это имя говорит о многом. Для наших гостей стоит его представить: это краевед-исследователь, благодаря которому нам много стало известно из истории Ростова. Это один из создателей общества любителей древностей и нынешнего областного музея краеведения, которому он передал многие свои коллекции. Он был младшим современником Чехова и одним из первых в России стал собирать факты его биографии. Из донских краеведов он стал первым чеховским биографом. Михаил Борисович работал с документами городской управы. К сожалению, архив сначала неграмотным городским головой был распродан на обертки для селедки, а потом – в 1922 году – архив почти полностью сгорел. И те факты, которые приведены у Краснянского в чеховской биографии, сегодня ни подтвердить, ни опровергнуть нельзя. Потому можно понять тот скептицизм, с которым чеховеды воспринимают это исследование, но не познакомиться с ним нельзя.

Одним из самых известных судебных разбирательств конца 80-х годов 19 века стал процесс, получивший название «дело мужеотравительницы Максименко». Он проходил в Ростове-на-Дону и привлек внимание Антона Павловича. Случилось это даже не потому, что в этом процессе приняли участие многие известные ему личности. Защитниками здесь выступали соученики Чехова по гимназии - помощник присяжного поверенного Лев Волкенштейн, врач ростовской тюремной больницы Марк Крассо и присяжный поверенный Николай Холева, знакомый Чехова по петербургскому окружению Алексея Суворина. Каждому из них в нашем исследовании посвящена отдельная глава. Интереснейшей фигурой представляется Николай Холева, который всю жизнь помимо своей адвокатской практики был привержен газетному делу. Именно он значится с 1883 года издателем в Ростове-на-Дону одной из первых газет – «Ростовского-на-Дону листка». К сожалению, газета на сегодняшний день находится в плачевном состоянии и подержать ее в руках, а тем более – полистать, не удалось. В 1891 году Николай Иосифович передаст права на это издание другим хозяевам, которые не смогут удержать его на плаву, и в 1893 году газета вольется в набирающий силу «Приазовский край».

Таганрожцы с нетерпением ждут рассказа о Льве Филипповиче Волкенштейне. Но прежде стоит хотя бы два слова сказать о Марке Крассо. Его имя упоминает Антон Павлович в письме 1893 года, перечисляя одноклассников, проживающих в Ростове-на-Дону. В гимназические годы он слыл яркой личностью. Далее его неординарность сказалась в том, что, имея медицинское образование, он работал на не престижных должностях, занимаясь практикой среди самых низших слоев населения. После 1896 года его имя уже не упоминается в справочниках Ростова. Вероятно, он продолжает практику в другом российском городе.

Дружба Чехова с Львом Филипповичем Волкенштейном закрепилась бурным эпизодом гимназической юности. Как бы сейчас сказали, Антон организовал кампанию по возвращению в гимназию исключенного товарища. О своих встречах с Волкенштейном Чехов неоднократно упоминает в письмах. Есть основания думать, что обсуждали они и театральную тему. Лев Филиппович некоторое время был совладельцем Асмоловского театра в Ростове. При жизни Чехова на его сцене шли спектакли по чеховским пьесам. Причем премьера одной из них – «Дяди Вани» - была одной из первых постановок в России. Ее осуществил известный провинциальный антрепренер Николай Синельников. Купил же он экземпляр пьесы, которая понравилась ему своим названием, в магазине Федора Степановича Романовича на Московской улице в Ростове. Именно этому человеку просил в своем письме Чехов издателя Лейкина направлять экземпляры «Пестрых рассказов». Федору Романовичу также посвящена глава в книге под названием «Собиратель древностей»

В Ростове сохранился дом присяжного поверенного Волкентшейна. Его жители преклонного возраста рассказывали, как от своих родителей они слышали о посещении этого дома Антоном Павловичем. Документально подтвердить это, к сожалению, не удалось. Но удалось установить дату смерти Льва Филипповича. Он умер в эмиграции в Париже 30 мая 1935 года. Удалось обнаружить и портрет этого товарища Чехова. Он опубликован в номере «Приазовского края», посвященного 25-летию газеты. Там Лев Филиппович пребывал на должности юрконсульта.

Если бы не «Приазовский край», мы мало бы что знали об Абраме Борисовиче (Аврааме Берковиче) Тараховском. Он был последним редактором этой газеты, и, как положено капитану идущего ко дну судна, покинул ее последним. Последний номер «Приазовского края» в ДГПБ датирован концом декабря 1919 года. К сожалению, узнать, где он закончил свои дни, пока не представляется возможным.

Люди, имена которых упомянуты в нашем исследовании, так или иначе оказываются связанными между собой. Еще только приступая к поиску фактов и документов, можно было предположить, что круг чеховских знакомых и круг близких основателя известного в России издательства «Донская речь» Николая Парамонова так или иначе где-то пересекутся. Это произошло на такой замечательной личности, как Михаил Николаевич Псалти. В книге он назван «журналистом нового времени». Дело в том, что окончивший, как и Чехов, Московский университет (правда, его физико-математический факультет), Псалти стал заниматься тем, что сегодня называют пропагандой научных открытий. А пропагандировать тогда было что, и у него это получалось: брошюра, посвященная радию, стала, что называется, бестселлером и разошлась в один месяц. Поработав в таганрогском отделении «Приазовского края», Псалти начинает сотрудничать с газетой «Донская речь», а потом – и с одноименным издательством. Первая негласно, а второе – официально принадлежали Николаю Елпидифоровичу Парамонову. Умер Михаил Николаевич очень рано – в 40 лет от неизлечимой болезни костного мозга. Подробно биография Псалти описана Петром Филевским в ответ на просьбу Михаила Борисовича Краснянского, собиравшего сведения о знаменитых уроженцах Дона.

Рассказ о нашем исследовании позвольте завершить таким именем, как Борис Алексеевич Суворин. Боря, Байрон, Берке – так называл Чехов в своих письмах к Алексею Сергеевичу Суворину его младшего сына, своего любимца. В июне1918 года в сердце российской Вандеи – Новочеркасске Борис Суворин возобновляет издание своей газеты «Вечернее Время». Однако не пройдет и полгода, как газета поменяет прописку на Ростов-на-Дону. Редакция располагалась на Большой Садовой вблизи магазина издательства Алексея Суворина. И вот в этой газете во время гражданской войны, когда, казалось бы, не до литературы, в газете «Вечернее Время» возникает чеховская тема.

- Возникает, надо думать, не случайно, поскольку Чехов, словно постоянный член семьи, будет незримой тенью присутствовать в эмигрантском житии-бытии Бориса Алексеевича. Как вспоминает кемеровская писательница Мэри Кушникова в своей почти документальной повести «Встречи с фантомами», он все время верил в возвращение на родину и берег русские рубли «чистаго серебра». В этом доме иногда перечитывали письма Чехова, непонятно как уцелевшие в вихре, занесшем Сувориных в Париж, доставали и рассматривали блюдо с дарственной надписью «От сотрудников «Норвого времени дорогому Алексею Сергеевичу Суворину», подаренное к 10 летнему юбилею газеты. Через много лет Марсель, жена сына Бориса Алексеевича, покажет Мэри Кушниковой это блюдо в поселке Каскелен под Алма-Атой, где жили многие репатрианты. На кладбище Каскелена и будет похоронен в 1967 году вернувшийся в Россию сын Бориса Алексеевича Суворина и внук Алексея Сергеевича Суворина – Сергей. На нем прервется мужская линия рода Сувориных.

Борис Алексеевич Суворин после занятия Ростова-на-Дону Первой Конной Армией перенесет издание «Вечернего Времени» сначала в Феодосию, потом – в Париж и Шанхай. На чужбине он еще напишет роман «Фазан», два рассказа из жизни праздных петербуржцев и книгу о гражданской войне в России под названием «За Родиной». Следы этой книги удалось обнаружить в России. И есть надежда, что скоро мы будем иметь ее в руках. Тогда мы многое узнаем и о гражданской войне, и о самом Борисе Алексеевиче, а, может быть, и – чем черт не шутит! - может быть, и об Антоне Павловиче Чехове.