А. П. Чехов и писатели современники: Суворин, Боборыкин, Гаршин (из фондов ЦГПБ имени А. П. Чехова)

В наше время часто говорят «о едином информационном пространстве». Не в последнюю очередь следует говорить «о едином культурном пространстве», а также о присутствии в сознании современников наследия русской литературы. Если наследие писателей-классиков изучается, то литераторы второго и третьего ряда в поле зрения только специалистов. Вывести из забвения имена ныне забытых писателей – значит поддержать связь времён и поколений, значит воссоздать духовный мир давно ушедших людей.

Всё сложится, когда мы умрём», - сказал Чехов Бунину незадолго до смерти. На самом деле, при жизни Чехов не был бесспорным лидером, каким стал на исходе XX века. Например, Николай Лесков беллетриста Игнатия Потапенко ставил выше Антона Чехова. Молодой литературный критик Евгений Гаршин (родной брат писателя Гаршина) зло критиковал шедевр Чехова - повесть «Степь».

Антон Павлович Чехов в рассказе «Литературная табель о рангах» писал: «Если всех живых русских литераторов, соответственно их талантам и заслугам, произвести в чины, то:

1. Действительные тайные советники (вакансия).

2. Тайные советники: Лев Толстой, Гончаров.

3. Действительные статские советники: Салтыков-Щедрин, Григорович.

4. Статские советники: Островский, Лесков, Полонский.

5. Коллежские советники: Майков, Суворин, Гаршин (Всеволод – Е.Ш.), Буренин, Сергей Максимов, Глеб Успенский, Катков, Пыпин, Плещеев.

6. Надворные советники: Короленко, Скабичевский, Аверкиев, Боборыкин, Горбунов, гр. Салиас, Данилевский, Муравлин, Василевский, Надсон, Н. Михайловский.

Несмотря на шутливость чеховской «литературной табели», в ней видны действительные симпатии и антипатии автора к современным ему литераторам. К вопросу о «рангах» в литературе и искусстве Чехов в шутку и в серьёз в своих письмах возвращался неоднократно. При этом первым номером он неизменно ставил Льва Толстого, утверждая при этом, что «в литературе маленькие чины также необходимы, как и в армии».

Информационное пространство России XIX не было столь обширно, как в XXI веке. Многие общественные деятели были знакомы лично. Некоторые литераторы выступали и как литературные критики. Нововременский Суворин, протокольно пишущий Боборыкин и непохожий Чехов часто попадали в переписку, дневники современников, в литературные обзоры. К тому две выписки из дневника хорошего знакомого Чехова И.Л. Леонтьева-Щеглова:

1октября 1889года:

«Боборыкин и Чехов – две крайности представителя нашей общественной расшатанности: первого при всяком появлении зря ругают на чем свет, а второго превозносят за всякий водевильный пустяк».

Август 1891 г: «В одном маленьком рассказе Чехова больше чуется Россия, чем во всех романах Боборыкина» (1).

В газете «Новости дня» в рубрике «Страничка из письма», которую вел Lolo (настоящая фамилия автора Л.Г. Мунштейн) появилось следующее:

Прочёл я Чехова «Три года»

И Боборыкина «Ходок»…

Пусть Чехов пишет больше строк,

А Боборыкин …От извода

Бумаги, перьев и чернил

Его сдержать не хватит сил.

Пусть Чехов скуп, зато он мил:

Всё у него так просто, ясно,

И в то же время так прекрасно…

Растёт, растёт его успех,

Но Чехов милых «Пёстрых писем»

Был как-то больше независим,

И веселей звучал для всех

Его здоровый бодрый смех (2).

Младший брат писателя Чехов «Михаил Павлович ценил сочинения брата за язык, приравнивания к произведениям Тургенева, Боборыкина» (3).

Запись из дневника Алексея Сергеевича Суворина 14 мая 1896 свидетельствует «будто Александр III проездом в Москву, 13 мая 1894 г., на юг, пожелал посмотреть труппу Малого театра. Дали пьесу Боборыкина «С бою». Он остался доволен исполнением, но не пьесою, которую нашел скабрезною» (4).

СУВОРИН, Алексей Сергеевич (1834 – 1912), писатель, издатель, публицист, (псевдонимы – Бобровский, Незнакомец), театральный деятель. Суворин – сын государственного крестьянина, выслужившегося в офицеры участника Бородинского боя. Военное образование получил в Воронежском кадетском корпусе. Свою литературную деятельность Суворин начал в 1860-х годах в московской газете «Русская речь», затем в журналах «Современник» и «Отечественные записки». Популярность к молодому литератору пришла вместе с его либеральными фельетонами. Позже умеренно-либеральное направление открыло Суворину доступ в журнал «Вестник Европы», где он поместил ряд критических и библиографических статей в 1869 – 1872 годы.

Суворин автор рассказов, пьес «Татьяна Репина» (1887), «Честное слово» (1895). Однако ему больше удавались «Маленькие письма» в публицистическом ключе. Будучи редактором газеты «Новое время», он в своих «Маленьких письмах» свободно беседовал с читателем по общественным и литературным вопросам. Наибольшую историческую и литературную ценность представляет «Дневник» Суворина. Самая полная третья публикация «Дневника» Алексея Сергеевича Суворина относится к 1999 году. Расшифровала «трагический почерк» Суворина Н.А. Роскина. Подготовили к публикации текст и прокомментировали профессор из Англии Дональд Рейфилд и его помощница О. Е. Макарова.

Суворин был знаком корифеям русской литературы Н.А. Некрасову и Н.С. Лескову, Ф.М. Достоевскому, Л.Н. Толстому. Более крепкие отношения связывали его с поэтом-романтиком А.Н. Плещеевым и патриархом русского реализма Д.В. Григоровичем.

В 1876 году он стал издавать газету «Новое время», а спустя два года основал книжный магазин с отделениями во всех крупных городах России.

Знакомство Чехова и Суворина относится к концу 1885 году, когда газета «Новое время» достигла высшей славы, а издания и книжные лавки Суворина распространились по стране и заняли одно из первых мест в русской книжной торговле.

Издателя Суворина и писателя Чехова связывали откровенная дружба и взаимная привязанность. Их личная переписка длилась 17 лет. Они встречались, они вместе путешествовали. В издании Суворина вышли в свет отдельные книги произведений Чехова. Это сборники «В сумерках» (1887), «Рассказы» (1888), «Хмурые люди» (1890), «Пьесы» (1897), некоторые другие.

Дружба Чехова и Суворина вызывала у современников противоречивые чувства. Так, Д.С. Мережковский писал: «Суворин и Чехов соединение противоестественное: самое грубое и самое нежное. Пусть в суворинских злых делах Чехов неповинен (Суворин отошел от позиции либерального и даже демократического журналиста к национализму и шовинизму – Е.Ш.), как младенец; но вот черт с младенцем связался» (5).

Наш современник, английский славист Дональд Рейфилд, писал, что истинный душевный комфорт Суворин испытывал в кругу друзей, и самая трогательная дружба связывала его с Чеховым и в чьём писательском гении он скоро уверился. Он также указывал, что этой привязанности не мешали политические расхождения, «суворинская моральная нечистоплотность», «ревность его сыновей и коллег-газетчиков». Дональд Рейфилд осуществил в России обширные архивные разыскания, и это дало ему возможность без обиняков писать о Чехове и о „Короле Лире из Санкт-Петербурга“, его окружении.

В первые годы знакомства с Сувориным Чехов был высокого мнения о нём как о человеке и отделял его позицию от позиции газеты «Новое время». На самом деле, Суворин был интереснейшим собеседником, чему способствовала его громаднейшая начитанность. Суворин был знатоком театрального искусства, театр был его страстью. Он сам писал пьесы.

В письме брату Александру Чехов как-то восклицал, что был поражен приемом, который оказали ему питерцы, когда всё "приглашало, воспевало…». Произведения Чехова печатались в «Новом времени», книги Чехова выходили в его издании и печатались в его типографиях. Суворин и Чехов вместе путешествовали по Европе в 1891 и 1894 годах.

По замечанию Э.А. Полоцкой, письма Чехова к Суворину – может быть, самые содержательные во всей чеховской переписке.

В конце 1890-х годов в эпоху дела Дрейфуса Суворин показал себя явным сторонником антисемитизма и вообще борьбы со всякими «инородцами». Отношения Суворина и Чехова приняли формальный характер.

В канун своего дня рождения в 1896 году Суворин писал в дневнике: „Чехов сегодня говорит: “Мы с Алексеем Сергеевичем умрем в XX столетии». – «Вы – да, но я умру в XIX непременно», сказал я. – «Почем вы знаете?!» – «Совершенно уверен, что в XIX веке. Оно и не трудно отгадать, когда с каждым годом становишься хуже и хуже …» (6). На деле вышло не так, хотя Чехов был на двадцать шесть лет моложе Суворина.

Близкий к Суворину в начале 1900-х годов Василий Розанов запечатлел встречу Сувориным прибывшего из Германии гроба с прахом Чехова: „ Помню его, встречавшим гроб Чехова в Петербурге: с палкой он как-то бегал (страшно быстро), все браня нерасторопность дороги, неумелость подать вагон…Смотря на лицо и слыша его обрывающиеся слова, я точно видел отца, к которому везли труп ребенка или труп обещающего юноши, безвременно умершего. Суворин никого и ничего не видел. Ни на кого и ни на что не обращал внимания, и только ждал, ждал…хотел, хотел…гроб!!“

Алексей Сергеевич Суворин публиковал на страницах своих изданий разнохарактерные воспоминания о безвременно ушедшем писателе. В своих же трёхстраничных мемуарах «Чехов как человек» Алексей Сергеевич Суворин отметил некоторые особенности натуры писателя: «В нём соединялся поэт и человек большого здравого смысла», или «В Чехове было что-то новое, независимое, как будто совсем из другой жизни…» и что была в нём «как будто жестокость, но жестокость правоты и твёрдости» (7).

Алексей Сергеевич Суворин много сделал для России как просветитель, как издатель сочинений русских и иностранных классиков художественной литературы, ученых, философов, современных ему писателей. Особенной популярностью пользовалась серия «Дешевая библиотека», основанная в 1879 году. Вместе с историком С.Н. Шубинским Суворин основал журнал «Исторический Вестник» и был его издателем до конца жизни. С 1895 года Суворин стоял во главе литературно-артистического кружка «Малый (суворинский – Е.Ш) театр».

Суворин, тяжело заболев, лечился в Европе. Последнее лето 1912 года провел в Царском Селе, где и умер.

Значительно пережили Чехова П. Д. Боборыкин и Е.М. Гаршин.

БОБОРЫКИН, Петр Дмитриевич (1836 – 1921) – прозаик, драматург, публицист, критик и историк литературы, театральный деятель, переводчик. Происходил из очень древнего помещичьего рода. Владел основными европейскими языками, объездил весь Старый Свет. Он располагал обширными познаниями в философии, естествознании, политических дисциплинах, в изобразительном и театральном искусстве. Петр Дмитриевич Боборыкин слыл одним из культурнейших людей своей эпохи, умелым рассказчиком, интереснейшим собеседником.

Окончив курс в гимназии, поступил в Казанский университет, на юридический факультет. Вскоре увлекся естественными науками, особенно химией. Он даже перевел на русский язык учебник по химии Лемана. Для изучения естественных наук он перешел в Дерптский университет и прослушал там на медицинском факультете все предметы, но выпускных экзаменов не держал.

В это время он уже бурно сотрудничал с толстым журналом "Библиотека для Чтения". С конца 1861 года он выступал как фельетонист и писал под псевдонимом "Пётр Нескажусь". В нём он опубликовал свой первый и во многом автобиографический роман "В путь-дорогу ". Необыкновенно общительный, П.Д. Боборыкин быстро вошел в круги творческой интеллигенции. В это время он, получив довольно большое наследство от деда, стоившее 60 тысяч, покупает журнал «Библиотека для чтения». Этому способствовал отказ Писемского в 1863 году от редактирования «Библиотеки для чтения».

Боборыкин стал во главе этого издания, но не надолго. По мнению самого Боборыкина, этот поступок был шибкой в его жизни. В 1865 г. подписка на журнал была так мала, что его пришлось закрыть. Публикация «антинигилистического» романа Н.С. Лескова «Некуда» в конец скомпрометировала издание в глазах общественности.

Так кончилось это предприятие Боборыкина, поглотившее его наследство и обременившее его громадным долгом, который он выплачивал в течение двадцати лет. Отсюда пришла необходимость работать много, лихорадочно.

В 1865 - 1871 годы Боборыкин путешествует за границей. Он встречается с Герценом, Огаревым, Лавровым, Бакуниным. В 1871 году он помещает в «Отечественных записках» (№ 8, 11) очерки «На развалинах Парижа», осуждающие кровавый разгром Парижской Коммуны. В эти годы закладываются основы философского мировоззрения, политических взглядов и эстетической программы Боборыкина.

Е с л и ранние произведения Боборыкина отличало общественное равнодушие (это пьесы «Мать и дети», «Ребёнок», «Старое зло», романы «Земские силы», «В чужом поле»), то постепенно у писателя возникает интерес к социальным и политическим проблемам. Большое воздействие на него оказала философия позитивизма О. Конта,

эстетическая теория И. Тэна, а также литературная позиция Э. Золя и бр. Гонкуров.

В промежуток с 1876 по 1891 год Пётр Дмитриевич Боборыкин жил в Москве, Петербурге. Этот период он называл "русским". Он усиленно работал. Читал публичные лекции, сотрудничал в разных отделах газет и журналов, занимался беллетристикой. Лишь с 1889 г. Боборыкин получил возможность освободиться от мелкой срочной работы и всецело посвятить себя беллетристике.

В следующем 1898 году вышел новый роман «Тяга». Это произведение показало беспросветную жизнь рабочих-текстильщиков и тщетность попыток облегчить ее с помощью просветительских организаций.

Боборыкин писал в обстановке развивающейся буржуазной цивилизации. В романе «Дельцы» он изображает пионеров капитализма. В «Китай - городе» (1882), – одном из самых известных произведений Боборыкина, рассказывается о купеческой Москве начала 1880-х годов. Романы «Из новых» (1887), «На ущербе» (1890), посвящены поискам и блужданиям интеллигенции кризисного периода.

Жизнь Боборыкина поражает своей содержательностью и продуктивностью.

Всю жизнь он учился, учился с ненасытной жадностью. В его автобиографии есть глава под названием: "Чему и где я учился". В ней перечислены предметы, которые он изучал, начиная со школьного до преклонного возраста. Его интересы весьма разнообразны Это всевозможные виды словесных и социальных наук, естественные науки, медицина, политическая экономия, государственное право, театральное искусство, языковедение.

Пётр Дмитриевич знал с е м ь иностранных языков, из которых пять (французский, немецкий, итальянский, английский и польский) основательно. Он был вольнослушателем в Петербурге, посещал лекции в парижском College de France и Сорбонне, занимался в парижской и венской консерваториях, не пропускал и интересных частных курсов, всегда пользуясь случаем узнать что-нибудь новое.

Несмотря на то, что обширное образование Боборыкина имеет энциклопедический характер, его нельзя назвать дилетантом, по крайней мере, в тех областях, которые его наиболее интересовали. По отзывам современников, он всегда умел овладеть предметом.

Им написано 18 больших романов (в среднем по 25 листов в каждом), 19 драматических произведений и множество мелких очерков. В этом ему нет равных в русской литературе. Собранное вместе, все написанное Боборыкиным заняло бы около 70 объемистых томов.

Боборыкину приписывают изобретение слова «интеллигент».

К числу интеллигентов (от лат. intelligens –

«понимающий», «мыслящий», «разумный») Боборыкин причислял людей, занимающихся

умственным, преимущественно сложным, творческим трудом, развитием и распространением

Боборыкина, как беллетриста, нельзя к кому-либо причислить. У него своя роль, значительная и интересная. Он бытописатель-хроникер. В течение полувека Боборыкин вдумчиво следил за русской жизнью и с необыкновенной точностью отражал в своем творчестве все общественные переживания и настроения. Романы и повести Боборыкина - ценные документы для будущего историка нашей общественности. В этом заключается их главное значение.

Нередко Боборыкин портретирует реальных людей и подлинные события. Так, рассказ «Последняя депеша», посвящен взаимоотношениям А.И. Герцена и Н. П. Огарёва.

В повести «Долго ль?» описаны смерть и похороны Аполлона Григорьева. Особенно для нас интересно то, что в повести «Однокурсники» излагаются впечатления от чеховских спектаклей на сцене Художественного театра.

Герой романа П. Д. Боборыкина «Однокурсники» признавался (в связи с «Дядей Ваней»), что он был потрясен спектаклем, но старался стряхнуть с себя его наваждение, душа его просила чего-то иного, в результате героем овладело даже недомогание: хотелось вырваться из этого нестерпимо правдивого изображения жизни, где точно нет места ничему светлому, никакой неразбитой надежде.

Все это делало произведения Боборыкина, «летописными документами», по выражению Луначарского, однако они немало раздражали современников.

И.С. Тургенев писал об этом так: «Я легко могу представить его на развалинах мира, строчащего роман, в котором будут воспроизведены самые последние «веяния» погибающей земли. Такой торопливой плодовитости нет другого примера в истории всех литератур! Посмотрите, он кончит тем, что будет воссоздавать жизненные факты за пять минут до их нарождения» (8). «Боборыкин замечательно чуток. Это заслуга, - указывал Л.Н. Толстой (9).

Антон Павлович Чехов отзывался о своем современнике так: «Боборыкин – добросовестный труженик, его романы дают большой материал для изучения эпохи».

Его можно назвать первой живой пишущей машиной. Знакомство Чехова и Боборыкина состоялось в 1889 году, когда Чехов передал Боборыкину, как заведующему репертуарным отделом в театре Горевой, водевиль «Предложение» Тогда же состоялось их личное знакомство. Между Чеховым и Боборыкиным промелькнула короткая переписка. Известно два письма Боборыкина к Чехову. Письма Чехова к Боборыкину неизвестны.

Вл. Немирович-Данченко вспоминал, что «корифей русской литературы, Боборыкин» доставлял себе такое удовольствие: «каждый день непременно читать по одному рассказу Чехова». Сам Боборыкин вспоминал об этом так: «Мне было рекомендовано врачами читать как можно меньше. По утрам, за кофе, в столовой, где я всегда был один за ранним временем, я положил себе: прочитывать по одному рассказу [Чехова], никак не больше. Но меня они стали так «забирать», что я охотно преступил эту порцию и читал по два и больше рассказов» (10). Боборыкин писал об этом и в письме к Чехову 5 июля 1889 года: «…рискуя утомить единственный зоркий для работы глаз, с трудом отрывался от них: это заменит Вам жалкие излишние любезности» (11).

Боборыкин оставил воспоминания о Чехове. Они хранятся в РГАЛИ и, вероятно, не опубликованы. Боборыкин с молодых лет много жил за границей. 12-го (25-го) июля 1908 года он присутствовал на открытии первого памятника Чехову в парке Баденвейлера. Более того, после панихиды Пётр Дмитриевич Боборыкин, наряду с профессором Веселовским и режиссером Станиславским, говорил небольшое слово о «поэте безвременья».

С 1914 писатель жил за границей. Умер Боборыкин в Лугано (Швейцария) 12 августа 1921.

ГАРШИН, Евгений Михайлович (1860 – 1931), педагог, литератор, критик, общественный деятель, издатель. Ровесник А.П. Чехова Е.М. Гаршин окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета в 1884 г. и преподавал русскую словесность в одной из С.-Петербургских гимназий.

Его статьи и очерки охотно помещали журналы «Исторический вестник», «Русское богатство», «Русская школа», «Звезда», Вестник изящных искусств, а также газеты «Голос», «Биржевые ведомости», другие издания.

Он автор книг - «Новгородские древности», «Общественное и воспитательное значение археологии», «Критические опыты», «Русская литература XIX века» и некоторых других.

Известны его воспоминания о брате Всеволодовиче Михайловиче – «В.М. Гаршин. Воспоминания», «Литературный дебют Всеволода Гаршина», «Как писался Рядовой Иванов».

Молодой учёный Р.В. Яровой (Саратов) причисляет Евг. Гаршина к числу несправедливо забытых общественно-литературных деятелей России конца XIX – начала XX века. Он также представил его как литератора широкого профиля, талантливого критика, педагога и популяризатора науки широко известного среди своих современников. М.А. Протопопов в своих «Письмах о литературе» ставил Евг. Гаршина в один ряд с такими известными литераторами XIX века, как А.Л. Волынский, Д.С. Мережковский, К.М. Фофанов и даже А.П. Чеховым.

Чехова и Гаршина не связывало личное знакомство, также не отмечена их переписка. Однако в своих «Литературных беседах» Евг. Гаршин неоднократно критически отзывался о творчестве Чехова.

Интересна полемика вокруг повести А.П. Чехова «Степь» (1888), когда он недооценил Чехова и его новаторскую повесть. «Степь» скучна и «требует от читателя чрезмерного напряжения, чтобы стало охоты воспринимать все прелести художественного изложения автора этого произведения», - писал Е.М. Гаршин в статье «Литературные беседы».

Оценка Е.М. Гаршина крайне противоположна отзывам Всеволода Гаршина, который незадолго до своей гибели поделился со своим другом В.А. Фаусеком: «Я пришел сообщить тебе замечательную новость. <… > в России появился новый первоклассный писатель <…> у меня словно нарыв прорвался, и я чувствую себя хорошо, как давно не чувствовал» (12).

В ноябре 1888 году Чехова затронула очередная критика Е. Гаршина. В письме к известному поэту Плещееву Чехов спрашивал:

«Читали ли Вы наглую статью Евгения Гаршина в «Дне»? Мне прислал ее один благодетель. Если не читали, то прочтите. Вы оцените всю искренность этого злополучного Евгения, когда вспомните, как он раньше ругал меня. Подобные статьи тем отвратительны, что они похожи на собачий лай. И на кого лает этот Евгений? На свободу творчества, убеждения, лиц… Нужно дуть в рутину и в шаблон, строго держаться казенщины, а едва журнал или писатель позволит себе проявить хоть на пустяке свою свободу. Как поднимается лай» (13).

Казалось, пути А.П. Чехова и Е.М. Гаршина не соединимы. Однако они сошлись в начале 1900-х годов в Таганроге, куда Гаршин переехал с семьей.

С 1901 года он был директором коммерческого училища и жил при нем. 5 ноября 1903 года Чехов передал поклон Гаршину в ответ на сообщение в письме двоюродного брата Владимира Митрофановича Чехова из Таганрога о том, что Гаршин интересовался Чеховым: « В воскресной школе несколько раз встречался с Гаршиным. Всякий раз он спрашивал о тебе, твоем здоровье, и поручил передать тебе его поклон».

Не прошло и года, как Чехова не стало. Через две недели после смерти писателя-земляка таганрогская Городская Дума проводила чрезвычайное заседание. Собравшиеся поручили Городской Управе составить программу увековечивания памяти писателя.

Вскоре начались хлопоты по присвоении библиотеки имени Чехова, хлопоты по изысканию средств для постройки нового здания для нее, о переименовании улицы, где он родился в Чеховскую. Горячо обсуждался вопрос о создании кружка, который бы соединил желающих «внести свой вклад в увековечивание памяти земляка». В деле создания кружка объединили усилия директора коммерческого училища Е.М. Гаршин, мужской гимназии А.Н. Гусаковский, инспектор той же гимназии Е.Ф. Лонткевич, член городской управы врач П.Ф. Иорданов.

30 октября 1904 года газета А.С. Суворина «Новое время» писала:

«В Таганроге нарождается «Чеховский кружок» по инициативе директора коммерческого училища Е.М. Гаршина. Цель кружка – собрать «живую старину» об А. П. Чехове. Председателем избрали статского советника Е.М. Гаршина. В августе 1905 г. «Известия книжных магазинов Т - ва М.О. Вольф»

сообщили об утверждении Устава кружка, на подготовку которого ушло два месяца. В состав кружка вошли большей частью лично знавшие Чехова. Это соученик по гимназии, товарищ детства, преподаватель коммерческого училища А. Дросси, доктора И. Шамкович, Г. Тарабрин, даровитый журналист А. Тараховский, а также родственники - О.Л. Книппер-Чехова, М.П. Чехова, братья Александр, Иван и Михаил Чеховы. Всего в 1909 году кружок насчитывал более 30 членов.

В фондах Таганрогского Государственного литературного и историко-архитектурного музея-заповедника хранятся документы о создании и деятельности Чеховского кружка. Кружок оказывал научную и финансовую помощь библиотеке и музею имени А.П. Чехова. Члены кружка изучали творчество Чехова, местные архивы, устраивали вечера, готовили рефераты, выступали с лекциями, делились воспоминаниями о жизни и деятельности знаменитого уроженца на страницах газет.

Особенно плодотворной была деятельность кружка в год 50-летия со дня рождения А.П. Чехова. Е.М. Гаршину принадлежит идея устроить в доме рождения писателя мемориальный музей. Задуманное свершилось значительно позже, но мемориальная доска была установлена в 1910 году.

Предметами «живой старины» стали фотографии знаменитых современников с автографами, переписка Чехова, иллюстрации к его сочинениям, печатные отзывы о нем и его произведениях, об исполнении на сцене его пьес.

С отъездов в 1911 году Е.М. Гаршина из Таганрога на новое место работы в Симферополь (предположительно это был перевод по службе) и с открытием в 1914 году Чеховской комнаты при городской библиотеке, деятельность Чеховского кружка изменилась и во многом потеряла свое значение, однако формально сохранялась вплоть до 1920 года.

Интересным является вопрос: почему же Гаршин, так одержимо критиковавший произведения Чехова при его жизни, стал инициатором создания кружка?

Е. М. Гаршин писал в Приазовском крае»:

«Его еще нет, но он будет этот чеховский кружок в Таганроге. <…> Собирание живых, непосредственных воспоминаний о Чехове – это первая задача кружка его имени.

Вторая задача – собрать и собирать впредь всё, что где-либо говорится о нем в печати. Общими силами и без всякого труда для каждого в отдельности, можно сделать чудеса в этом направлении. <…>

Третьей задачей чеховского кружка должно быть распространение истинного понимания этого замечательного писателя, всеми признанного, но недостаточно понятого. Для разрешения этой задачи надо, с одной стороны, изучать Антона Чехова, с другой – популяризировать его <…> (14).

Масштаб личности и творчества А.П. Чехова, любовь к нему земляков не могли не повлиять на Е.М. Гаршина и не превратить его в ревностного почитателя.

1). Одесская М.М. «Нескромные догадки о «Нескромных догадках» И.Л. Леонтьева-Щеглова // Чеховиана. Чехов и его окружение. – М.: Наука, 1996. С. 173.

2). М.О. Горячева. О личности и литературной репутации Чехова в малой прессе конца 1880-х – начала 1900-х годов (По материалам газеты «Новости дня») // Чеховиана. Чехов и его окружение. – М.: Наука, 1996. – С. 125.

3). Кузичева А.П. Чеховы. Биография семьи.- М.: Артист. Режиссер. Театр, 2004. С. 329.

4). Дневник Сергея Александровича Суворина // Текстол. Расшифровка Н.А. Роскиной; Подготовка текста Д. Рейфилда, О.Е. Макаровой. – London: The Garnet Press; Москва: Изд – во Независимая Газета, 1999. С. 228.

5). Мережковский Д.С. Было и будет. Дневник. 1910 – 1914. – Петроград, 1915. С. 239.

6). Дневник Сергея Александровича Суворина // Текстол. Расшифровка Н.А. Роскиной; Подготовка текста Д. Рейфилда, О.Е. Макаровой. – London: The Garnet Press; Москва: Изд – во Независимая Газета, 1999. С. 252.

7). Алексей Суворин. Чехов как человек // Путешествие к Чехову: Повести. Рассказы. Пьеса. Размышления о писателе / Вступ. статья, сост. В.Б. Коробова. – М.: Школа – Пресс, 1996. С. 430-431.

8).Тургенев И.С. - Полн. собр. соч. и писем. Письма. - Т. XIII. – С. 90.

9). Толстой Л.Н. – Полн. собр. соч. – Т. 71. – С. 260.

10). Вл. И. Немирович- Данченко. Чехов // А.П. Чехов в воспоминаниях современников. -ГИХЛ, 1960. C. 751.

11). Там же. С. 752.

12). В.А. Фаусек. «Воспоминания о В.М. Гаршине». В кн.: Полное собрание сочинений В.М. Гаршина. СПб, 1910. С. 60-61.

13). Чехов А.П.. Полн. собр. соч. и писем в 30-ти томах. Письма. Т. 3. – М., 1976. С. 6

4.

14). Таганрог и Чеховы. – Таганрог: ООО «Издательство «Лукоморье», 2003. С.680.