А. П. Чехов – один из самых читаемых русских писателей в мире и драматург, которого чаще других ставят на сценах зарубежных стран.
Произведения Чехова переведены на 92 языка народов СССР и народов мира (по сведениям начала 1980-х годов). Первые переводы рассказов Чехова появились в конце 80-х годов прошлого века в Европе, а через 10 лет его произведения читали на родном языке в арабских и восточных странах. К этому же времени относятся и первые постановки чеховских пьес за рубежом.
Польская интеллигенция читала сначала Чехова в подлиннике. С 1889 г. имя Чехова стало упоминаться польскими критиками, и появились первые переводы его произведений – коротких юмористических рассказов. В журнале «Час» («Время») был даже специальный переводчик Габриель Вендриховский, услугами которого пользовались и другие издания.
Крупные польские писатели восхищались Чеховым. Ст. Жиромский считал его одним из самых любимых писателей. М. Конопницкая в рецензии 1904 г. назвала его творцом правдивых, реалистических, психологических произведений, отмечая его «утонченный и мастерский метод».
В 1892 году А. П. Чехов в письме В. А. Тихонову говорил, что «давно уже переведен немцами. Чехи и сербы тоже одобряют. И французы не чужды взаимности». А в октябре того же года он шутливо сообщает своему брату Александру: «Весьма утешительно, что меня перевели на датский язык. Теперь я спокоен за Данию».
Во Франции первые рассказы Чехова были переведены в 1893 году профессором Бордосского университета Жюлем Легрэ. Позже одним из лучших переводчиков Чехова на французский стала Эльза Триоле. Она же серьезно занималась и исследованием его творчества.
С 1893 года читали Чехова и англичане.
Испанцы узнали имя русского писателя Чехова из обзоров и статей. В июне 1902 года журнал «Ла Испанья Модерна» опубликовал статью Х. Худериаса «Горький и Чехов», в которой автор пишет: «Чехов… стоит наравне с такими вершинами, как Вольтер, Руссо, Гете, Шиллер…, он равен Пушкину, Гоголю, Толстому, Достоевскому». Через полгода этот же журнал стал печатать переводы чеховских произведений. Первые переводы на испанский делались с английского, немецкого, французского, итальянского языков. В 20-х годах, когда в Испании появилось много русских, интерес к Чехову резко возрос, так как переводились теперь чеховские рассказы с русского, что позволяло лучше передать их смысл и высокие художественные достоинства.
Антон Павлович Чехов иронично относился к своей славе и, шутливо распределяя места среди великих своих современников, назвал Л. Н. Толстого знаменитостью № 1, П. И. Чайковского – знаменитостью № 2, а себе скромно отвел место в девятой сотне (знаменитость № 877).
Иногда он с грустью говорил, что помнить и читать его будут лишь лет 7 после его смерти. Но, конечно, же, он понимал размеры своего таланта и знал, что популярность и известность его будут широкими и длительными.
«Сколько молчаливого, скромного величия таится в иронии, с какой он относится к собственной славе, в его скептическом взгляде на смысл и значение собственной деятельности, в неверии в собственную значимость».
Томас Манн
Над секретом его популярности не только в России, но и за рубежом задумывались многие известные писатели, критики. Высоко ставя мастерство Чехова-писателя, Л. Н. Толстой писал: «Это был несравненный художник… Да, да… именно несравненный художник жизни. И достоинство его творчества то, что оно понятно и сродни не только всякому русскому, но и всякому человеку вообще».
Чехова считали своим учителем многие зарубежные писатели, например. Английская новеллистка Кэтрин Мэнсфилд, которую называют «английским Чеховым», большая группа китайских писателей 20-50-х годов во главе с Лу Синем и др.
Под влиянием Чехова писали или пишут Эрнест Хемингуэй (США), Эжен Даби (Франция), Хервуд Андерсен (США), Джозеф Хеллер (США), Петер Хандке (Австрия), Иржи Марек (Чехословакия) и др.
«Больше всех я люблю двух русских писателей: Л. Н. Толстого и А. Чехова. Но если к Толстому я отношусь как к недосягаемому образцу писательского искусства, как к патриарху всемирной литературы, то мое отношение к Чехову более интимно. Оно проникнуто глубокой любовью, я его люблю как брата. Конечно, он тоже является недосягаемым образцом, но его я не боюсь…
Более всего мне по душе максимальная простота. Простота фразы, простота описания. Я стремлюсь к тому, чтобы сквозь эту обыденность и простоту просвечивала глубина, подобно далекому пейзажу, виднеющемуся сквозь решетку балкона. И, разумеется, не могу судить, удается ли мне это. Моим учителем здесь является Чехов, который именно с такой кажущейся легкостью достигает той прозрачности и глубины, о которых я веду речь», - писал известный польский писатель Ярослав Ивашкевич.
«В течение последних двадцати лет самым могучим магнитом для молодых писателей многих стран был Чехов»…
«Чехов обладает исключительным достоинством: он показывает нам душу великого народа, показывает ее, не прибегая к ложным эффектам и пафосу».
Джон Голсуорси (1928 г.)
«В плеяде великих европейских драматургов – современников Ибсена – Чехов сияет, как звезда первой величины, даже рядом с Толстым и Тургеневым.
Уже в пору творческой зрелости я был очарован его драматическими решениями темы никчемности культурных бездельников, не занимающихся созидательным трудом. Под влиянием Чехова я написал пьесу на эту же тему и назвал ее "Дом, где разбиваются сердца» - фантазия в русской манере на английские темы. Это не самая худшая из моих пьес, и, надеюсь, она будет принята моими русскими друзьями, как знак безусловно искреннего преклонения перед одним из величайших среди их великих поэтов драматургов».
Бернард Шоу
Еще в 1889 году, очарованный рассказами А. П. Чехова, чешский писатель Кирилл Мудрый просил у него дать разрешение сделать переводы нескольких его рассказов на чешский язык. А в 1954 году соотечественник К. Мудрого, писатель Иржи Марек признавался: «Впервые я узнал Чехова как автора незабываемых коротких юмористических рассказов, но только позже, когда познакомился со всем его творчеством, с его пьесами, я понял, что скрывается за его юмором, какая скорбь – и какая вера!..
Говорить, чему я у Чехова научился, было бы неуместно и нескромно. Если бы я чему-нибудь научился, то я писал бы несравненно лучше, чем пишу. Главное, мне кажется, в том, чтобы поставить перед собой высокую цель – овладеть искусством великих мастеров. До какого пункта писатель дойдет по пути к этой цели – вопрос, на который ответят другие. Но сознание, что ты направляешься к самым вершинам, всегда поднимает тебя. Творчество А. П. Чехова и является одной из тех вершин, к которым устремляется наше искусство».
Иржи Марек
«Сейчас мой идеал Чехов. Я бы хотел писать как он, - свободно, естественно, неброско и точно».
Питер Хандке. Австралия, 1978.
«Большая часть нашей драматургии обязана ему / Чехову / своим эмоциональным своеобразием, неожиданным звучанием, своей особой, сложной и вместе с тем уверенной манерой проникновения во внутренний мир персонажей».
Арман Лану. Франция.
«Меня очаровала новая тонкая техника, разнообразие настроений, яркая всесторонняя характеристика действующих лиц, естественное, ритмичное течение действия, юмор и пафос, нежность и поэтичность».
Джон Пристли. Англия.
«Я неплохо знакома с русской литературой. Еще когда была школьницей, запоем читала Достоевского, Чехова, Толстого и отождествляя себя с их героями. И поэтому на жизнь вашу смотрю не через призму поэтических воззрений, а через свое восприятие вас как людей, от меня самой, от семьи моей не очень и отличающихся… Когда читаешь Чехова, видишь, что, как бы не умны были люди, есть предел тому, что может одолеть их ум. Ты можешь быть бесконечно умным, но твой же собственный мир не будет тебе подчиняться, ты не будешь владеть им. Так было в чеховские времена, а сегодня это еще более актуально».
Кэрол Оутс. США.
«Я всегда считал, как и Чехов, что задача писателя – ставить проблемы, а не пытаться найти для них ответы. Когда я пишу свои романы, то для меня главное заключается в том, чтобы выразить собственные мысли и переживания…
…Только что снова перечитал книгу рассказов Чехова и, как всегда, «Даму с собачкой», Чехов мне ближе всех остальных русских писателей, включая Толстого и Тургенева».
Грэм Грин. Англия.
За рубежом долго бытовало, да и сейчас часто встречается отношение к Чехову, как пессимисту, «певцу серых сумерек и хмурых людей». Иногда именно этот подход к его творчеству привлекает к Чехову внимание некоторых критиков и читателей.
Но было немало писателей, общественно - политических деятелей за рубежом, которые находили в творчестве Чехова и оптимизм, и веру в светлое, счастливое будущее человечества.
«В отличие от своих современников – натуралистов Чехов изображает действительность в темных тонах не по личному вкусу и не по тому, что таков его метод. Он окрашивает мир в цвет времени, в цвет скуки и горя. Но у Чехова есть и другой цвет. Мир произведений Чехова предсказывает будущий мир…
… Нельзя любить и почитать А. П. Чехова, не понимая, что Россия, им описанная, что русские несчастья, которые он показал в своих произведениях, должны были превратиться в эту новую страну, в этих новых людей, которых мы видим сейчас. И мы должны быть признательны знаменитому писателю России за то, что он всем своим гением помогает нам лучше понимать историю».
Андре Вюрмсер. / Французский критик и журналист /
…«У Чехова, хотя и нет горячих призывов к борьбе, но есть «побуждения к прозрению»… Я думаю, что такое приглашение шепотом «вырваться из пошлости» является необходимым и важным советом в любые времена».
Сэйро Сато / токийский профессор /
«Но чем ближе конец, тем трогательнее вырисовывается туманная картина его веры в будущее, тем ярче предстает перед любящим взором художника будущее гордое, свободное и деятельное сообщество людей … новый высокий и разумный строй жизни, в преддверии которого мы, возможно, уже стоим и который мы порой чувствуем».
Томас Манн / немецкий писатель /
«Чехов – великий писатель русской классики – принадлежит всем нам! И не только потому, что его произведения давно переведены на многие языки народов мира. Чехов создал замечательные образы простых людей, которых можно найти всюду, в любой стране. Чехов любил людей, он мечтал о том времени, когда исчезнут мрак, невежество, пошлость и настанет счастливая жизнь».
Изабелла Блюм / Общественный деятель Бельгии /
Необыкновенную Чеховскую деликатность, стремление никому не навязывать своих вкусов, убеждений, не давать откровенных рецептов, как жить, отмечали многие почитатели творчества А. П. Чехова. Он ненавязчиво предлагает подумать о тех ценностях, которые определяют существо человеческой жизни, говорит с читателем с полным доверием к его разуму и чувствам, укрепляет в нем сознание человеческого достоинства.
Известный советский писатель Юрий Нагибин назвал Чехова «самым негромким и самым слышимым художником в мире».
Особое место в культуре зарубежных стран, в жизни зарубежного театра занимает драматургия А. П. Чехова. Чеховские пьесы давно и прочно вошли в репертуар театров и на Западе и на Востоке.
Много и охотно ставили и ставят Чехова в европейских странах. С просьбами дать разрешение перевести его пьесы на французский и немецкий языки начали обращаться к А. П. Чехову еще в конце 80–х годов, и Чехова всякий раз это смущало. Он считал, что незачем переводить на французский его «Медведя», потому что «на французской сцене, где превосходные водевили считаются сотнями, русский водевиль, как бы удачно он написан ни был, успеха иметь не будет». / 12 августа, 1889 года /
Когда же заходила речь о переводе его больших пьес, он восклицал:
«Для чего переводить мою пьесу на французский язык? Ведь это дико, французы ничего не поймут из Ермолая, из продажи имения и только будут скучать» /24 октября 1903 года /
«Чайка» и «Три сестры» уже шли на немецком языке, когда зашел разговор о переводе для берлинского и венского театра «Вишневого сада». Чехов и в этом случае высказывал тревогу, что пьеса «там успеха иметь не будет, так как там нет ни бильярда, ни Лопахина, ни студентов а’ L а Трофимов». / 4 марта 1904 г. /
Опасения А. П. Чехова были напрасными. Еще с начала ХХ века лучшие режиссеры мира оттачивают свое мастерство, ставя чеховские пьесы, а актеры почитают за счастье принять участие в этих спектаклях. Выдающийся французский актер и режиссер Жорж Питоев был страстным поклонником и пропагандистом творчества А. П. Чехова.
Чехов заставляет нас полюбить общество, состоящее из людей незначительных, из представителей большинства широких слоев населения. Однако, эти люди – предвестники великих потрясений носят в душе зародыши веры, пылких устремлений, таланта, самоотречения. Они только внешне незначительны, их пожирает внутренний огонь», - писал он.
Ж. Питоев родился в России, учился в Петербурге, по совету Комиссаржевской в 1908 г. поступил на сцену, играл в чеховских спектаклях. В 1915 г. в Женеве поставил « Дядю Ваню » на русском языке… В 1921 г. переехал в Париж, ставил «Дядю Ваню» и «Чайку», в 1929 г. – «Три сестры». В 1939 г., незадолго до смерти Ж. Питоев, возобновив «Чайку», сыграл в ней Тригорина.
Чехова ставили замечательные французские режиссеры Жан Вилар, Жан-Луи-Барро. Они же играли в этих спектаклях. Жан-Луи-Барро говорил: «Преклоняюсь перед Чеховым. Ставя его, читая и перечитывая, испытываю безмерную благодарность за его всепобеждающую веру в человека, умение, несмотря на горечь, вдохнуть в тебя надежду».
В 1966 г. Андре Барсак в парижском театре «Эберто» поставил «Три сестры» с участием в главных ролях сестер Марины Влади, Одиль Версуа, Элен Валлие. Много лет спустя, в своей книге «Владимир, или прерванный полет» Марина Влади рассказывала: «Мы всегда подолгу стоим у могилы Чехова, для меня – одного из самых великих. Ему я особенно благодарна за то, что он дал самое сильное счастье в моей театральной жизни, когда я играла в «Трех сестрах» с моими сестрами Одиль Версуа и Элен Валье». М. Влади вспоминает и то, что, снимаясь в фильме о Чехове – «Сюжет для небольшого рассказа», - она встретилась с В. Высоцким и стала его женою.
В Англии А. П. Чехова знают и любят с давних пор. В творчестве большинства английских актеров рядом с шекспировским героями – роли в чеховских спектаклях. У Лоуренса Оливье – Отелло и Астров; у Джона Гилгуда – Гамлет и Гаев; у Пола Скофилда – Гамлет и Лир, Войницкий и Треплев; у Гегги Эшкрофт – Клнопатра и Королева Марго, Раневская и Аркадина; у Доротти Тьютин – Джульетта и Варя и т. д.
В постановке английских режиссеров чеховские спектакли очень печальны, беспросветны, даже трагичны. В режиссерской трактовке, в игре актеров просматривается осознанное и нескрываемое ощущение гибели, ее неизбежности. Даже в оформлении спектаклей господствуют осенние, блеклые тона: в одежде, декорациях, в освещении. В фойе, на лестнице, ведущей в зрительный зал, расставляются вазы с осенними цветами, сухими листьями и травой («Вишневый сад»).
В большинстве спектаклей отсутствует тема будущего. Будущего у героев этих спектаклей просто нет. Основная тема – прощание с прошлым, оплакивание прошлого.
В начале XX века Чехов стал известен немецкому зрителю, когда после маленьких водевилей на сценах были поставлены и главные, крупные пьесы Чехова.
Всемирно известный режиссер театра «Шаубюне» Петер Штайн уверен, что чеховские спектакли нужно ставить регулярно, «каждые пять-шесть лет. Хотя бы по соображениям нравственного здоровья».Он видит в Чехове такую загадочность и своеобразие, которые нужно познавать всю жизнь, открывая в нем все новые и новые глубины. «Многое в феномене Чехова необъяснимо. В конце XX века мы поняли, как он нам нужен, и мы возвращаемся к Чехову значительно больше, чем в первой половине века». И Петер Штайн твердо уверен, что «Чехов принадлежит миру, а не только России».
Гастроли в декабре 1988 года театра из Западного Берлина «Шаубюне», фактическим создателем, руководителем и режиссером которого является П. Штайн, вызвал в Москве огромное внимание и театральных критиков, и многочисленных зрителей, желавших попасть на спектакль. Два вечера в помещении МХАТа берлинские актеры играли «Трех сестер». Рецензенты отмечали, что «немецкий актер играл нашего Чехова по Станиславскому». «Штайн, как и Чехов, знает и ценит людей, у него чеховская способность жалеть людей, видеть их недостатки, нелепости поведения, душевные несовершенства и все же не терять надежды».
Наталья Крымова в рецензии на этот гастрольный спектакль писала, что Петер Штайн «бесконечно уважает» Чехова и «не торопится дать ответ ни на один вопрос из тех, которые Чехов лишь ставит, не отвечая». «Со всей тщательностью, - пишет дальше Крымова, - на которую способен театр, режиссер вместе с актерами и художником создает некую объективную существующую картину жизни – реальной почти до неправдоподобия. Вот она, какой была когда-то и какой, в общем, всегда будет».
А главный режиссер Театра имени Ленинского комсомола Марк Захаров в одной из своих статей передает разговор с Петером Штайном, который ему рассказал, что на «сцене среди декораций и достоверного русского дизайна висит маленький портрет А. П. Чехова. Зритель его не замечает. Так захотели западноберлинские артисты, потому что перед началом спектакля они подходят и целуют изображение Антона Павловича».
Побывав в Западном Берлине летом 1989 года, Н. Исмайловой удалось посмотреть и «Вишневый сад», поставленный Петером Штайном. Она отмечает, что «в Западном Берлине зрители поняли и приняли Чехова. Петер Штайн счастливо нашел возможность делать спектакли для немцев с пониманием русской души». Очевидно, что это понимание идет оттого, что П. Штайн видит главное в Чехове: его умение говорить об общечеловеческих ценностях, в том числе и о «способности любить – вишневый сад, и дом, и родину, любить людей, жалеть всех, любить жизнь».
Славянские традиции в театре Финляндии уходят корнями в начало века, когда возвратился после учебы в Москве Эйно Калима (1882-1972). Страстный поклонник идей Станиславского, он претворял их, ставя на сцене Национального театра, директором которого он был, французскую и русскую классику. Его постановка чеховских «Трех сестер» получила международное признание.
Традиции, заложенные Калима, успешно продолжили многие режиссеры Финляндии. Часто обращался к творчеству А. П. Чехова один из самых оригинальных финских режиссеров Ральф Лонгбакка. Но он не следует слепо опыту маститых своих предшественников и современников, трактуя произведения Чехова в самобытном, присущем ему стиле. В новой интерпретации сделана и чеховская «Чайка», поставленная Р. Лонгбакком в 1978 году в Хельсинкском Городском театре. Пьесы Чехова занимают прочное место и на сценах шведскоязычных театров Финляндии. Так, в 1979 г. режиссером Пентти Котканиеми была осуществлена постановка «Дяди Вани» в театре «Свенска Театерн» в Хельсинки. Огромным успехом пользовался у финского зрителя спектакль по пьесе Чехова «Вишневый сад», поставленный в Национальном театре Финляндии советским режиссером А. Эфросом в содружестве с оригинальным сценографом В. Левенталем (1983 г.).
Финнам интересна и дорога и личность самого Антона Павловича Чехова. В том же 1983 году в Национальном театре был поставлен спектакль для двух актеров «Чехов в Ялте», сделанный по переписке А. П. Чехова с О. Л. Книппер (Автор пьесы – Анна Хабек-Адамек).
В 1980 году лучшим спектаклем года в Испании был признан и спектакль «Дядя Ваня». Особо были отмечены режиссерская работа и исполнители главных ролей.
В Японии и странах Латинской Америки пьесы Чехова были впервые поставлены после второй мировой войны.
Славу и известность принес Будапештскому драматическому театру имени Йожефа Катоны спектакль «Три сестры», который они показали во многих странах: Германии, Югославии, Франции, Италии, Австрии, Нидерландах… Когда в 1982 г. два известных режиссера Габор Жамбеки и Габор Секей создавали на базе филиала Национального театра новую труппу, первой их постановкой был чеховский «Леший», ставший эталоном художественного уровня всех следующих работ театра. Когда венгерские «Три сестры» прибыли на гастроли в Москву, театральный критик Н. Исмайлова писала в газете «Известия»: «Режиссер Тамаш Ашшер видит эту историю по-своему, подмечает много смешного, ставит драму сестер на грань абсурда. Такое прочтение убеждает своей последовательностью, но, на наш взгляд, несколько грешит прямолинейностью. Зритель, однако, благодарен режиссеру, великолепной Юли Башти в роли Маши, всему актерскому ансамблю за то, что они вновь дали нам почувствовать мир чеховских героев как мир, близкий современникам".
Выдающиеся актеры современного зарубежного театра и кино заявляют о своей любви к А. П. Чехову и о своей мечте сыграть роли в чеховских спектаклях. Во время съемок американского телефильма «Петр Великий» выдающийся актер и режиссер, драматург Максимилиан Шелл сказал корреспонденту «Известий»: «Я мечтаю поставить Чехова на сцене или снять фильм».
Радость и удовлетворение испытала известная английская актриса Кэролайн Блэкистон, когда ей представилась возможность сыграть Шарлотту в чеховском «Вишневом саде», да еще и на родине А. П. Чехова.
Во время показа спектакля Таганрогского драматического театра на сцене столичного "Эрмитажа», на нем, среди других гостей присутствовал посол Великобритании в СССР сэр Родрик Брэтвэйт. Оценивая роль классики в культурной жизни своей страны, он сказал: «Если интеллигентного англичанина, к тому же честного, спросят, читал ли он Стивенсона, Сервантеса, французов, он честно ответит: «Нет». Если его спросят, знает ли он творчество Толстого, Достоевского, Чехова, то ответ будет почти всегда положительным. Русская классика – вершина интеллектуальной, духовной мысли человечества! Не знать ее – быть нищим!»
БИБЛИОГРАФИЯ
1. А. П. Чехов. Документы. Фотографии. – М.: Сов. Россия, 1981
2. Затонский Д. Вклад Чехова. – Иностранная литература. – 1980. - № 5
3. Гительман Л. Русская классика на французской сцене. – Л. : Искусство, 1978.
4. Образцова А. Г. Современная английская сцена на рубеже 70-х годов. – М. : Наука, 1977.
5. А. П. Чехов. Сборник статей и материалов. Вып. 2. – Ростов-на-Дону, 1960
6. Чеховские чтения: Таганрог-1972. – Ростов-на-Дону, 1974
7. Творчество Чехова: Сборник статей. Вып. 3. – Ростов-на-Дону, 1978
8. Магаршак Д. Чехов в Англии. – Культура и жизнь. – 1960. - № 1.- с. 44-46
9. Рототаев А. Чехов и театр.- Культура и жизнь. – 1960. - № 1. –с. 50-51
10. Щеголева М. Они побывали в доме Чехова. – там же, с. 48-49
11. Ясько О. Его чтит весь мир. – Таганрогская правда. – 1985. – 29 января
12. Дроботов В. Город приветствует гостей. – Таганрогская правда. – 1985. – 2 февраля
13. Влади М. Владимир, или прерванный полет. – М.: Прогресс, 1989. – с. 69-70
14. Коваленко Ю. Последнее интервью Грэма Грина. – Известия. – 1991. – 5 апр.
15. Савутие М. Финский театр – северный филиал мирового театра. – Хельсинки, 1980
16. Исмаилова Н., Лапский В. Чехов нужен всем. – Известия. – 1989. – 6 мая
17. Крымова Н. Милые мои сестры: Чехов в постановке Петера Штайна. – Известия. – 1989. – 19 января
18. Исмаилова Н. Сквозь слезы, но без слез. («Вишневый сад» на сцене западноберлинского театра «Шаубюне» в постановке Петера Штайна). – Известия. – 1989. – 24 июня
19. Кищик Н. «Три сестры» говорят по-венгерски. – Известия. – 1989. – 3 апреля
20. Исмаилова Н. Наши современники – Гоголь, Чехов и Мольер. – Известия. – 1989. – 9 апреля
21. Материалы о показе «Вишневого сада» в постановке Таганрогского театра имени А. П. Чехова на сцене «Эрмитажа» в Москве . – Таганрогская правда. – 1991. – 30 марта
Подготовила: Жарова Г. Д. В 1985 г., исправлено и дополнено в 1991 г.
