Библиотека Таганрогской гимназии получила основание сразу же после открытия самой гимназии в 1806 г. По времени это почти совпало с образованием библиотек при университетах: Дерптском в 1802 г. (кстати, заметить, что, будучи гимназистом, Антон собирался учиться в Дерпте, а окончил Московский университет), Казанском и Харьковском в 1804 гг. Сравним: гимназии и равно при них библиотеки ближайших соседних городов - Ростова на Дону, Мариуполя, Азова, Бахмута, Бердянска были основаны на рубеже 1870-х гг. Библиотеки при Киевском и Новороссийском университетах были соответственно открыты только в 1834 и 1865 гг. Первоосновой всех названных библиотек, в том числе и библиотеки Таганрогской гимназии, стали частные (личные) пожертвованные собрания книг. Публичные же библиотеки в городах Российской империи стали открываться только после 1830 года. Таганрог, как указывал в своих воспоминаниях старший брат писателя Александр, в годы чеховского детства считался вторым городом во всей плеяде городов, разбросанных по огромному азовскому и черноморскому побережью и по южной степи. Первое место занимала Одесса. Спустя полтора года после открытия Таганрогской гимназии книг в ее библиотеке насчитывалось 316 томов. Десять лет спустя, 1817 году, в библиотеке гимназии находилось 1250 названий, или 2785 томов. Трудно точно указать, какие именно книги легли в основу библиотеки Таганрогской гимназии, но ясно, что в городе нашлись благотворители. Об этом свидетельствуют надписи владельцев. Например, "Путешествие критики или Письма одного путешественника", (М., 1818) принадлежали известному в Таганроге купцу и благотворителю Марку Вальяно. Или интереснейшее "Путешествие в южной половине Земного шара и вокруг оного, учиненное в 1772 - 1775 гг. английскими королевскими судами "Резолюцией" и "Адвентюром" под начальством Иакова Кука в 4-х частях. Эта книга 1799 года издания с большой долей вероятности принадлежала А. Лазареву, о чем свидетельствует надпись: "А. Лазарев". Вице-адмирал Андрей Петрович Лазарев (1787 - 1849), автор двух книг о путешествиях ~- "Плавание брига "Новая земля" (СП б, 1829) и "Плавание вокруг света на шлюпе "Ладога" (СПб, 1832). Городским краеведам известно, что родственники этой фамилии когда-то жили в Таганроге. Будучи в выпускном классе, Антон в письме к брату Михаилу советует прочесть "нескучное путешествие "Фрегат Паллада" Гончарова". Это не удивительно. Очерк кругосветного путешествия в Японию "Фрегат Паллада" подробно рассматривался в гимназическом "Учебнике по словесности А. Филонова (по нему занимался и А. Чехов) 1). Автор пособия резюмирует: "Фрегат Паллада" драгоценная книга, пригодна для всеобщего чтения". Библиотека Таганрогской гимназии была хорошо представлена путешествиями. Сохранилась весьма зачитанная первая часть "Путешествия вокруг света", совершенного на военном шлюпе "Камчатка" в 1817-1819 гг. капитаном флота Головиным, изданная в морской типографии Санкт-Петербурга в 1822 г. В конце некоторых глав издания сделаны красноречивые ученические надписи: "дурак я" "болван жил" "Читал Борис Паще... (далее неразборчиво) 20 октября 1870 года". Вспомним героев чеховского рассказа "Мальчики", которые собираются бежать в Америку, Ядро гимназической библиотеки составили наряду с названными следующие издания: русские летописи Нестора на древнеславянском языке, (СП б, 1809). Это первое издание "История государства Российского" Н. Карамзина, учебные пособия Николая Греча, в том числе его "Пространная грамматика", (СП б, 1830), "Чтения о русском языке" (СП б, 1840,) другие. Это "Грамматика языка славянского по древнему наречию" Добровского И., (1834). Одним словом, это книги большей частью словесного и исторического содержания. Поскольку обучение в гимназии преследовало две цели: готовить слушателей для университетов, воспитывать способных людей для службы как военной, так и гражданской, то в ней преподавали как специальные предметы, так и общие. Здесь учились древним языкам - латинскому и древнегреческому, русскому законоведению, словесности, русскому языку, математике, географии. Учились новым языкам - новогреческому, французскому, немецкому. Учились также коммерции, бухгалтерии, естественной истории. Закон божий всегда стоял на первом месте - утро в гимназии начиналось молитвой. Будущий писатель учился в Таганрогской гимназии одиннадцать лет. В 1868 г. Антон Чехов поступил в приготовительный класс. В 3-м и 5-м классах он оставался на второй год. В третьем из-за математики и географии, а в пятом классе Антоша получил двойку по древнегреческому языку. По окончании восьмого класса в 1879 г. ему вручили аттестат зрелости с тройками, четверками и пятерками. По словесности будущий писатель имел четыре балла. Что же собой представляла Таганрогская гимназия в чеховскую пору? Братья Чеховы учились в Таганрогской гимназии, по выражению старшего из них - Александра, "...с самого начала введения <... > в России классической системы образования и до полного ее расцвета, когда, как говорилось, гимназистов "душили" древними языками и классической древней историей" 2). В 1868 г., то есть в год поступления Чехова в приготовительный класс, гимназия была преобразована в классическую с двумя древними языками. Это позволяло приготовлять молодых людей к университетскому образованию. По ординарному мнению, будущему писателю в детстве пре подавали негожие учителя, эдакие, "человеки в футляре", "сороконожки", сама же гимназия являла собой, если и не "арестантские роты особого рода" по выражению ее выпускника, участника народной воли Тана-Богораза, то, во всяком случае, удушающее личности учебное заведение. Подобные формулировки далеко не бесспорны. Для самого Чехова воспоминания о гимназии разноречивы. С одной стороны, гимназические на ставники порой "кошмарным холодом" приходили во сне. С другой стороны, Чехов в письме как-то обронил: "А как свободно дышится в наших южных гимназиях!" Таганрогская гимназия едва ли отличалась от всех других на свете учебных заведений, где в каждом есть светлое и теневое, где одни учили лучше, а другие - хуже. Мы не станем этого касаться, но не лишнее дать краткую справку о некоторых преподавателях, которые служили в ней в годы учебы Антона Чехова. У всех на устах известный чеховский герой Беликов, "человек в футляре". Прототипом Беликова считается латинист, инспектор гимназии Александр Федорович Дьяконов. Между тем, Дьяконов (1825 - 1903) воспитанник С. - Петербургского главного педагогического института. Прибыл на службу в таганрогскую гимназию в 1852г. Службист А.Ф. Дьяконов имел следующие знаки отличия: ордена ев, Анны 2-й степени, св. Станислава 2-й степени и войны 1853-1855гг. Он был "...Человек смелый, прямой, корректный и в значительной степени педант. "Коль скоро (его обычный прием речи) существует правило, то оно должно быть соблюдаемо. <...> Дисциплина в государстве, дисциплина в школе, дисциплина частной жизни ~ есть основа всего..." <.,"> Молодых учителей инспектор поучал: "Коль скоро не в силах создать нового, не разрушайте старого. Прежде узнайте жизнь, а потом отрицайте ее устои" Из его изречений можно было бы составить огромный кодекс морали. <...> Он был гласный городской думы и <...> до всего досматривался... "Коль скоро копейка общественная, она должна быть на счету". <...> По выходе в отставку, А.Ф. Дьяконов жил в своих домах по Чеховской улице... Умирая, он оставил свои два дома под училища <...>, а капитал в 75 тысяч в пользу учителей начальных училищ..." 3). Или, например, титулярный советник Иван Якоби. Он прибыл в Таганрогскую гимназию по назначению еще в 1837г. Якоби автор латинского стихосложения, принятого в гимназиях с 1843г. Знаток своего предмета, добросовестный преподаватель, он старался вызвать у учащихся понимание читаемого автора. Среди редких книг хранится в сером коленкоре сборник стихотворений Джакомо Леопарди (Москва, 1893). Перевод с итальянского сделал учитель латинского языка Владимир Францевич Помян, преподававший 1869 - 1875 гг. 4). Вспомнил старший брат Чехова Александр и преподавателя французского Юлия Буссара - автора "Учебника к изучению французского языка", по которому занимались в таганрогской гимназии. Обрусевший француз, был внешне грубоват, но, в сущности - очень добрый человек, прекрасный музыкант на виолончели. Преподавал он французский язык с 1869 г. и скончался на службе в 1878 г. Эта картинка дает некоторое представление об учителях Таганрогской гимназии, большая часть которых - выпускники Санкт-Петербургского педагогического института, Императорского Новороссийского университета. Грек Константин Зико (может быть, у него Антон, получил итоговую двойку в 5-м классе) представлял Афинский университет. Многие из преподавателей имели знаки отличия. В разные годы из стен таганрогской гимназии вышел ряд одаренных людей, оставивший заметный след в русской истории. Среди них следует назвать поэта Н.Ф.Щербину, строителя мостов профессора Н.А. Белелюбского, этнографа и лингвиста В.Г. Тана-Богораза, композиторов С.М. Майконара и В.Г. Захарова, актера Л, Вишневского, художника-передвижника, А. Савицкого, литературоведа С.Д. Балухатого, некоторых других. Окончили Таганрогскую гимназию трое из братьев Чеховых. Александр и Антон прославились как литераторы, а Николай Чехов был художником. Библиотека гимназии состояла из двух отделений: фундаментальной (учительской) и ученической. К 1 января 1880г., когда Чехов только покинул гимназию, книг и брошюр было: "В фундаментальной библиотеке 3.225 названий или 9.535 томов, в ученической 422 названия или 849 томов..." 5). Среди новых книг указаны полные собрания сочинений Шекспира, Гете, Шиллера, Байрона, Вальтера Скотта, Островского, Тургенева, Гоголя, Лермонтова, Пушкина. Филологические разыскания Грота. Система языкознания - Гейзе. Божественная комедия - Данте. <...> Русская история - Погодина. История России - Соловьева 6). Названные авторы изучались согласно учебной программе для гимназий. Директор гимназии Э.Р. Рейтлингер в "Краткой исторической записке о Таганрогской гимназии" перечисляет "употребляемые" учебники и руководства в период 1875-1879гг, Это греческая грамматика Кюнера в переводе Носова. Греческая грамматика Курциуса. Названы греческие авторы: Ксе-нофонт, Гомер, Луциан, Геродот, Платон, Сократ, Софокл, Демосфен. Некоторые из них, например, грамматика Кюнера, сохранилась в отделе дореволюционных и ценных изданий ЦГПБ имени А.П. Чехова. Полно представлены древние классики. Собрание античных авторов составляет основу нынешнего раздела литературы древнего мира. Пожалуй, самые полные воспоминания о гимназической библиотеке оставил старший брат писателя Александр Павлович Чехов. Не станем лукаво пересказывать, а обратимся непосредственно к тексту. "Под залою (актовый зал гимназии - Е.Ш.), - писал Александр Чехов,- помещалась <...> огромная комната, носившая громкое название библиотеки, хотя шкафов в этой библиотеке было не особенно много. <...> Ученическая библиотека, из которой учитель русского языка раз в неделю раздавал ученикам, начиная с четвертого класса, книги для чтения, помещалась отдельно от учительской библиотеки и состояла всего только из двух шкафов. <...> Я буду недалек от истины, если скажу, что в этой библиотеке не было ничего, если не считать нескольких книг по богословию, которых, конечно, мы, юнцы не читали. Затем следовали Хомяков, Сумароков, Херасков, Мерзляков, Державин, Жуковский, Дружинин, Гребенка и целая серия сборников сказок и анекдотов вроде: "Свободные часы досуга". Был также сборник былин и две книжки "Калик перехожих". Этих экземпляров не брал никто, потому что их бытовое содержание было нам не по разуму. Гоголя, Пушкина, Лермонтова, Грибоедова и Тургенева внесли в каталог и поставили на полки уже позднее (здесь нам надо иметь в виду, что автор воспоминаний выпускник гимназии 1875 г., а Антон Чехов - 1879г.). Благодаря такому составу библиотеки, я с четвертого класса и до сих пор помню начало "Россиады" Хераскова: Пою от варваров Россию свобождену, Попрану власть татар и гордость низложену... Переводы Илиадды, Одиссеи и некоторых римских классиков занимали одно из первых и видных мест на полках. Молодежь, наполнявшая свои досуги этими творениями древних авторов, была у педагогического персонала на хорошем счету. Подметив эту слабую струнку преподавателей, некоторые ученики - в том числе и я - старших классов стали усиленно брать на дом именно эти книги, но, конечно, не читали их, а ставили у себя на полку или лее, попросту, бросали куда-нибудь на стол или в угод и предпочитали контрабандою читать Дрепера, Милля, Спинозу, Гизо, Белинского, Добролюбова и Писарева, Но тут я должен откровенно сознаться, по крайней мере, за себя лично, что читали мы этих авторов очень усердно, но понимали очень мало. Читать же их должен был каждый из нас обязательно, иначе свои же товарищи стали бы считать пробавляющегося иным чтением человеком "неразвитым", или, еще хуже: "недоразвившимся до понимания серьезных книг". А убийственнее такого товарищеского приговора при наших тогдашних воззрениях, не могло быть ничего в мире. <...> Появиться в городском саду с томом Милля или Добролюбова в руках считалось у нас в старших классах признаком хорошего тона. В то же время учителя латинского и греческого языка конфисковали у нас на уроках "Рокамболя", "Парижские тайны", "Тайны Мадридского двора" и тому подобную литературу. Этих авторов мы читали действительно с пониманием и читали почему-то непременно во время уроков. В шестом классе у кого-то из товарищей появился томик Поль де Кока и весь класс трепал его с такою жадностью и с таким интересом, что учителю, изловившему ученика на незаконном чтении, пришлось конфисковать только одни истрепанные и растерзанные листки. Фальшь такого поведения мы поняли уже в университете и позднее, когда научились читать действительно серьезных авторов с толком. <-.. > И напрасно, совершенно напрасно гимназическое начальство боялось давать в руки нам - юнцам Белинского или Писарева. Все равно из этого ничего не вышло бы и мы дальше нескольких громких и в сущности невинных фраз, выхваченных из этих опасных авторов, не пошли бы. Но зато мы могли бы не контрабандою, а с чистой совестью становиться в позы перед гимназистками и гордо заявлять им: - Вы напрасно, Марья Ивановна, считаете мои взгляды отсталыми. Я недавно прочел Писарева: и он говорит то же, что и я. Например... У нас многие стреляли в гимназисток этим порохом и не без успеха. Я сам, будучи учеником седьмого класса, прочел однажды в компании "развитой" молодежи обоего пола с таким апломбом цитату из Добролюбова, что все только рты разинули и тут же признали меня "начитанным". Но если бы Добролюбов мог в этот момент воскреснуть, то он, наверное, дал бы мне при всей честной компании, позорный подзатыльник и сказал бы: - Не ври. В моих произведениях такого места вовсе нет. <...> Но зато слыли учеными людьми. Многие из нас, в том числе и я, грешный, в одном из старших классов усвоили себе привычку говорить не простым и удобопонятным русским языком, а непременно вычурными и мудреными, а подчас и туманными от глубины премудрости фразами. Мы искренно и убежденно щеголяли этим языком. Родители и родительницы попроще приходили от этого языка в умиление и шептали знакомым и родным: - Вы замечаете, какой у меня Саша стал ученый? Говорит так умно... Эта мания выражаться "красиво" продержалась, однако же, недолго. Меня лично отучил от нее сразу местный мировой судья, в камеру которого я был вызван свидетелем. "Выражайтесь, молодой человек, попроще, - сказал он. До сих пор, прислушиваясь к вашему красноречию, я никак не могу понять, что именно вы хотите сказать,.. " 7). Александр Чехов со свойственной ему живостью нарисовал для нас картинку читательских интересов гимназистов. Книги названных им авторов достаточно представлены в фонде редких книг библиотеки. Это любимая Сашина "Россиада" Хераскова, и Державин, и Жуковский, другие классики. Есть сочинения Гизо, Дрепера, Спинозы, Дарвина, Белинского, Добролюбова и Писарева, других авторов. Многие из них принадлежали библиотеке Таганрогской гимназии. Другие отмечены штампами городской библиотеки и библиотеки общественного собрания. Имя Чехова для нас сегодня самое дорогое и самое объединяющее, поэтому давайте обратимся к некоторым наблюдениям, связанных с ним. Преподавание словесности в гимназии велось по новому Учебнику словесности Андрея Филонова, который и сегодня следует отнести к числу хороших учебников. Рассматривая стилистику, теорию прозы и поэзии, А. Филонов обращается к именам Салтыкова-Щедрина, Островского, Достоевского, Толстого. Автор опирается на Гомера, Горация, Софокла; "Дон-Кихота" Сервантеса. Подробно рассматривается "Гамлет" Шекспира, морское путешествие "Фрегат Паллада" Гончарова. Среди авторов Грибоедов, Пушкин, Лермонтов, Гоголь... Говоря о ясности речи, Филонов часто ссылается на древних авторов: "Ясности речи вредит излишняя краткость, Гораций пишет: "Кратким быть хочу, выражаюсь темно". Квинтили -ан: "...иные, любя краткость, отнимают у речи слова, самые необходимые" 8). Вспомним чеховское резюме спустя годы: краткость - сестра таланта. Чехов в рассказе "Свадьба с генералом" для достижения смешного использует морскую терминологию. В учебнике Филонова на этот счет сказано, что ясности речи мешают слова технические, уместные в сочинениях специальных. Здесь же дается пример из байроновского "Дон-Жуана": "Волна ударив борт, разбила старн-пост, расшатала ах-тер- штевен. Пора было думать о помпах...Грот и бизан мачта были срублены". 9). Учебник советует "уклоняться от изысканности выражений", ссылаясь при этом на Марлинского и Бенедиктова. Интерес так же представляет книга биографий в изложении Араго 10). Вероятно, эту книгу можно было бы пропустить, если бы взгляд не зацепился за описание характера и смерти великого французского математика Жозефа Фурье. "Телосложение Фурье обещало долгую жизнь; но самая счастливая натура не может устоять против антигигиенических привычек. Боясь самой легкой простуды, товарищ наш, в самое жаркое время года, одевался как путешественник, собирающийся зимовать в полярных льдах. "Меня, - говаривал он, смеясь, ~ считают толстяком; но если попробуют раздеть, как снимают покровы с египетской мумии, то найдут один скелет". Заимствуя сравнение из климата берегов Нила, я скажу, что в тесных и сильно нагретых комнатах нашего товарища, течение воздуха подле дверей походило на самун, который в огненной пустыне равняется чуме. Предписания науки, сообщаемые другом его Лорреем, не имели силы уничтожить его вредных привычек" 11). Окончался Фурье 4 мая 1830 года от аневризма в сердце. Вспомним еще раз чеховского "человека в футляре". Кто знает, может быть, это впечатляющее описание французского ученого стали для будущего писателя творческим предчувствием, началом собирательного образа. По физическому состоянию книги можно предположить, что она пользовалась читательским спросом. Биография Фурье дана последней, а указанный текст венчает книгу и, надо полагать, попадал на глаза даже тем, кто ее только листал. Из книг Таганрогской гимназии до наших дней дошло любопытное издание в 3-х томах. Это описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких орд и степей в изложении Алексея Левшина, "члена разных ученых обществ Российских и Иностранных" 12). При рассмотрении этих книг невольно вспомнилось гимназическое сочинение Чехова под названием "Киргизы". Написал его Антон в 5-м классе, то есть в 1875 или в начале 1876 года. Весь текст вместился в 15 строках. Просмотр этого трехтомника и в частности двух глав -"Образ жизни" и "Физические свойства" приводит к мысли, что текст гимназического сочинения Чехова может иметь прямой источник - названные главы. Юный Чехов пошел от частного к общему, нарисовав прежде портрет киргизов, указав на образ жизни и сделав обобщения. Сравнение двух этих текстов весьма занимательно, ибо видно, как будущий писатель концентрирует информацию, а затем пишет одну выпуклую фразу. Так, например, Левшин детализирует убранство юрты, Чехов резюмирует: "Знатные и богатые устраивают их с большими удобствами". Из 75 слов чеховского текста - 45 основных. Из них 15 ключевых слов и словосочетаний, которые точно совпадают с текстом книги. Чехов как-то обронил в письме: "Читаю Дарвина. Какая роскошь!" Труды Чарльза Дарвина сохранились в фонде библиотеки. Это "Происхождение видов", 1864 г. из книг таганрогской гимназии, а также ряд других трудов, изданных в разные годы. Память старшего брата Александра сохранила для нас следующую занимательную историю. Служил в таганрогской гимназии помощником классных наставников Павел Иванович Вуков. Легендарная личность. "Славился у нас Павел> Иванович> как дарвинист, потому, что приобрел себе только что вышедшую в свет книгу Дарвина "Происхождение видов". Уразумел ли он содержание этого сочинения - остается его тайной. Но так как в те времена все "развитые" люди говорили о Дарвине и его теории, то он тоже говорил. Когда его спрашивали ученики, что именно проповедует английский естествоиспытатель-новатор, то он с видом ученого и серьезного человека отвечал: - Чарльз Дарвин брал голубя и голубку и от этого получалось скрещивание ..."13). В библиотеке сохранилось 4-х томное физическое мироописание Александра Гумбольдта "Космос". 7 декабря 1876 г. Чехов писал двоюродному брату Михаилу Чехову: "Скажите Саше, что я прочел "Космос". Жаль мне Сашу: он не достиг своей цели, прося, чтоб я прочел его. Я остаюсь тем же и по прочтении "Космоса". Гумбольдта старший брат Антона Александр советовал прочесть в сентябре 1876 г.: "Если у вас в гимназической вивлиофике есть "Космос" Гумбольдта, то советую тебе почитать его. Божественная книжица". Не следует полностью доверять приведенным впечатлениям гимназиста 6 класса Антону Чехову, ибо мы не знаем контекста отношений братьев на тот период. Антон почему-то прибегает к услугам брата, сообщая о впечатлениях от "Космоса". Да, Антон остался тем же. Антон был гимназистом, который в то время уже мог обдумывал свою первую пьесу "Безотцовщина". "Безотцовщина" датируется следующим 1878 годом. Над коллекцией книг из библиотеки Таганрогской гимназии еще придется основательно поработать. Данный труд уместно рассматривать, как предтечу фундаментального исследования. Однако уже сегодня мы готовы сказать, что круг чтения гимназистов чеховской поры был серьезным и разнообразным, чему, бесспорно, способствовали учебные программы основанные на текстах классической древности, на лучших по сей день произведениях европейской и русской литературы XIX века. 1. Филонов А. "Учебник по словесности". СП б, 1878. 2. Таганрогская гимназия в воспоминаниях Ал. П. Чехова. РГБ. Ф. 331. К. 31. Ед. Хр. 4. 3. Филевский П.П. Очерки из прошлого Таганрогской гимназии. Таганрог. 1906. С. 33-35. 4. Филевский П.П. Таганрогская гимназия в семидесятых годах XIX века и в ближайшее к этому десятилетию годах". ТГЛИАМЗ. Ф.7. Оп. 24. Л.9. 5. Рейтлингер Э.Р., Островский И.А. "Краткая историческая записка о Таганрогской гимназии". Таганрог. 1880. С. 72. 6. Рейтлингер Э.Р., Островский И.А. Указ. соч. С. 72. 7. Таганрогская гимназия в воспоминаниях Ал. П. Чехова. РГБ. Ф. 331. К. 31. Ед. Хр. 4. 8. ФилоновА. "Учебник по словесности". СПб. 1878. С. 8. 9- Филонов А. Указ. соч. С. 8=9. 10. Араго Ф. "Биографии знаменитых астрономов, физиков и геомет ров". СП б, 1859. 11. Араго Ф. Указ. соч. С. 638. 12. Левшин А. "Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких орд и степей". СП б. 1832 г. 13. Таганрогская гимназия в воспоминаниях Ал. П. Чехова. РГБ. Ф. 331. К. 31. Ед. Хр. 4.
Е. Шапочка
